Темнейший пленник
Шрифт:
Увидев его раненым и окровавленным… раскаленная добела ярость обрушилась на нее, сокрушая любой намек на страх. Кронос причинил боль ее мужчине. Последняя ошибка этого ублюдка.
«Я убью его. Он умрет с воплями».
Ее ногти удлинились и заострились, превратившись в когти. Ярость продолжала накаляться, быстро закипая, сжигая страхи, которые она слишком долго вынашивала. Старые инстинкты вспыхнули вновь, возродив злобу, которая хорошо служила ей, когда она терзала души.
Кто-то может причинить ей боль? Она заставит их мучиться.
Она
Гален был ранен в драке, в которой должна участвовать она. Больше никогда такого не будет.
Но Легион знала, что войны не всегда выигрываются на поле боя. Иногда побеждал ум. Прежде чем сделать хоть один шаг, она должна подготовить наилучший план действий. А именно, идти самой или набирать команду? Если она пригласит одного Повелителя, они все будут настаивать на своем присутствии. Как группа подпитываемых тестостероном пещерных людей, у них появляются проблемы со скрытностью, предпочитая полное тактическое нападение.
«Кронос пожалеет о том дне, когда разыскал меня».
Когда взгляд Галена встретился с ее взглядом, между ними проскочило понимание. Ярость превратилась в сильное желание. Она справится с Кроносом… скоро. Но прямо сейчас она хотела справиться с Галеном, со всем Галеном, и отпраздновать то, что он выжил.
— Вот это да. — Оливия обмахнула лицо. — Этот взгляд достаточно горяч, чтобы опалить мои брови.
— Лейла, — прохрипел он.
Не колеблясь ни секунды, она подбежала и прыгнула в его распростертые объятия. Он крепко обнял ее и закружил, заключив в объятия безопасности и в мягкость своих крыльев, а их губы слились в лихорадочном поцелуе. Желание наэлектризовало ее нервные окончания.
Она отдаленно отметила, что другие разговоры прекратились. А может быть, они просто исчезли из ее сознания. Да и кому, какое дело? Амброзийный вкус Галена опьянял ее, заставляя голову кружиться и болеть все тело.
— Да, детка! — радостно воскликнула Кили, и в этом не было ничего отдаленного. Ее голос гремел так, словно она использовала огромный микрофон. — Снимите это и запишите!
— Не смей целоваться с моей дочерью передо мной, — проскрежетал Аэрон.
Дочь. Да. Название подходило, как идеальный кусочек головоломки, вставший на свое место. И, как признанная дочь, Легион подняла голову, улыбнулась своему приемному отцу и гордо его послала.
Все женщины в комнате разразились хохотом. Некоторые мужчины тоже засмеялись. Но лучше всего было то, что напряжение Аэрона испарилось.
— Гален мой, и я оставлю его себе, — объявила она. — Тебе не обязательно любить его, но ты будешь уважать мой выбор. Вообще-то, нет. Он должен тебе нравиться.
Грудь Галена раздулась, хотя он и пытался это скрыть.
— Я хочу тебя, Лейла. Я хочу заявить о своих правах на тебя сейчас и навсегда, — громко сказал он ей. — Скажи «да».
— Да! — Удовольствие покалывало в ее нервных окончаниях. — Да, да, тысячу раз да.
— Верни ее к десяти, —
— Ты хочешь сказать, что сотрешь лицо Галена в порошок? — спросила Кили. — Или что ты отрежешь ему крылья и посадишь на землю, как самолет?
Аэрон кивнул.
— И то, и другое.
— Вы все отстой. — Гален вынес Легион из комнаты, поцеловал ее раз, другой, его язык учил ее злому поединку. — Ты, как всегда, исключение. Ты ворвалась в комнату, желая поприветствовать своего мужчину после битвы. Прогулка показалась мне чересчур долгой.
— Ну, я скучала по тебе, — призналась она.
— Ты заботилась о моем благополучии, нуждалась в моих объятиях так же сильно, как я нуждался в том, чтобы предложить тебе их.
— Никогда не отпускай меня. — Мольба прямо из ее сердца.
— Никогда, — эхом отозвался он. — Позволь мне заранее извиниться за то, что выпачкаю тебя кровью.
Его раны! Она задохнулась от ужаса и попыталась сползти вниз, но он только крепче прижал ее к себе.
— Опусти меня, я буду тебя лечить. — Легион должна была первым делом заняться его ранами, а потом уже прыгать на него.
— Да я лучше умру, чем отпущу тебя.
Расстраивающий ее, но прекрасный мужчина.
— Если ты и дальше будешь отказываться, то, возможно, именно я прикончу тебя.
— Оно того стоит, — сказал он и наклонил голову, чтобы прикусить ее нижнюю губу.
— Это одновременно и романтично, и безрассудно, Гален.
— Ты попала в самое яблочко, Лейла.
Хотя она боролась с весельем, уголки ее рта приподнялись.
— Послушай, любимый. — Она позволила прозвищу повиснуть в воздухе, а затем кивнула. Да, это сработало. — Мне нужна твоя энергия и выносливость, чтобы быть сегодня на высоте. Ты и я? Мы займемся сексом, и тебе это понравится.
Слова, которые она уже однажды ему говорила. На этот раз они значили гораздо больше. Он значил гораздо больше.
— Я буду в восторге. — Весь став сжатой пружиной потребности и испепеляющего отчаяния, он произнес нараспев. — Я буду обладать тобой, всей тобой, и ты будешь обладать каждым дюймом меня. Когда мы вместе, энергия и выносливость никогда не будет проблемой.
Войдя в ее… их спальню, он одним точным пинком захлопнул дверь, затем прошествовал в их личную ванную комнату, где усадил ее на угол ванны.
— Мне нужно тебя увидеть, — сказал Гален.
Когда она подняла руки, он сорвал с нее рубашку.
Рубиновое ожерелье, которое Легион носила, легло в зону декольте. Его пристальный взгляд прошелся по ее телу, затем вернулся к груди, прикрытой кусочками кружева. Кружево было такого же красного цвета, как и ее драгоценности.
— Восхитительно, — прохрипел он.
Его зрачки расширились, когда он обхватил ее, а затем принялся сжимать поддающуюся плоть. Под кружевом ее соски напряглись для него, требуя внимания. Он, не обращая внимания на свои перевязанные раны, слегка их ущипнул.