Темнейший убийца
Шрифт:
Он восхищался способностями Фокс и неразбавленной силой — магией, — которой она владела. Посланники не переносили все магическое, это отравляло их тела.
Когда они прошли через отверстие, казалось, тысячи иголок впились в его кожу. Эффект магии. Он и Фокс оказались на слишком горячем и слишком холодном облаке с пушистыми белыми холмами повсюду.
Да, воздух был одновременно горячим и холодным. Это было невероятным явлением, но, тем не менее, правдивым. Бьорн, Тейн и Ксерксес часто здесь тренировались. Чем ужаснее условия во
С Фокс рядом Бьорн пошел вперед. Он ожидал попытки к бегству, но Фокс не напала на него и не убежала. Конечно, эта женщина никогда не поступала так, как от нее ждали.
Слева из облака вылетел демон. Чешуйчатый зверь с раздвоенным языком, с двумя когтями на каждом пальце и гноем, капающим из множества порезов на лице. Вероятно, один из тех, кто прятался здесь в надежде помучить Воина. Или предназначенный для тренировок.
В любом случае, демоны обладали свойством становиться осязаемыми за пределами ада, и этот в полной мере воспользовался способностью, ударив когтями по яремной вене Бьорна.
Он взмахнул крылом, чтобы отбросить ублюдка до контакта. Слишком поздно. Когти продолжали опускаться, готовые разорвать плоть.
Фокс встала на линию атаки демона, прикрывая Бьорна, и одновременно вонзила кинжал в горло ублюдка. Бьорн не получил ни царапину. Как и Фокс.
Когда демон упал, хватая ртом воздух, который не мог вдохнуть, хлынула черная кровь. Бьорн оттащил Фокс подальше, избегая контакта с веществом более едким, чем кислота. Затем явил огненный меч, чтобы прикончить существо.
Закончив, он повернулся к Фокс.
— Ты спасла меня от раны.
— Знаю. Это обойдется тебе еще в десять тысяч долларов.
Мило улыбнувшись, она вытерла кинжал о его робу.
Он почти видел денежные знаки в ее глазах и подавил улыбку.
— Итак, ты не только задира, но и телохранитель. Приятно знать.
Что же ему делать с этой женщиной?
Бьорн набрал пятьдесят солдат, пока Фокс стояла рядом, неподвижная и тихая. Воины смотрели на нее с ненавистью и угрозой, и его настроение продолжало ухудшаться.
Почему она не задавала вопросов или не делилась мыслями о каждом новобранце?
Той ночью он спал на одной стороне кровати, а она — на другой. Они не разговаривали, не прикасались и не пытались соблазнить друг друга. Его эмоции были слишком необузданными, и они не изменились с восходом солнца.
И все же, когда он встал с кровати, то почувствовал, словно скинул тысячефунтовый груз. Он спал с прекрасной женщиной, которой восхищался. Которой желал обладать, которая заставляла его улыбаться и прикрывала спину так же, как Тейн и Ксерксес. Фокс могли помиловать сегодня. На что ему жаловаться?
Яркий солнечный свет проник в спальню через окно,
Дрожа, как мальчишка, он протянул руку, чтобы кончиками пальцев провести по ее щекам, но отдернул, прежде чем коснуться. Сломается ли его сила воли после первого прикосновения?
Матрас внезапно прогнулся, когда Фокс резко подскочила.
— Что? Что случилось? — потребовала она, сунув руку под подушку. Где она обычно держала кинжал? — Алана тебя вызывала?
Ему потребовалась мгновение, чтобы понять, что вопрос адресован ему. То, что она не смотрела на него, но ощущала его присутствие… так мило.
— Не было вызова.
Алана обычно выжидала две или три недели между вызовами, чтобы убедиться, что он восстановил свои силы, и вновь выпивала досуха.
Хотя Алана должна была ощутить его возбуждение прошлой ночью, даже сейчас. Возможно, она поверит, что он ублажает сам себя, если когда-нибудь узнает правду…
В его груди зародилось рычание. Если Алана навредит Фокс, то Бьорн… он…
Он сжал кулаки. Ничто не казалось достаточно мучительным.
Бьорн заставил себя сосредоточиться на текущем вопросе.
— У нас сегодня много встреч.
Она застонала.
— Могу я позвонить и сказать, что заболела? Вчера я стояла рядом и молчала. Не думай, что я не поняла, что все испепеляли меня взглядом, надеясь, что ты убьешь меня, пока они наблюдают. И я не жалуюсь. Я заслужила это. Я поступила плохо и теперь должна загладить вину.
Впервые она заговорила о каком-либо возмещении вреда, и будь он проклят, если не скинул еще один тысячефунтовый груз.
— По крайней мере, твое присутствие немного заглушает Недоверие, — проворчала она и затем сдула прядь волос с лица.
Его коснулось щупальце удовлетворения. Итак, он помог ей с Недоверием точно так же, как она помогла ему с прошлым.
— Ты когда-нибудь влюблялась?
Внезапная смена темы показалась резкой, но он не взял свои слова обратно.
— Нет, — ответила она, не раздумывая. — А ты?
— Однажды. Ее звали Лима, и она бросила меня ради другого мужчины.
— Тогда она идиотка. — Фокс протянула руку, чтобы похлопать его по плечу. Как он и боялся, прикосновение чуть не уничтожило его решимость. Ему по силам выиграть их спор? «Контроль ускользал…» — Ты лучший мужчина, какого я знаю.
Благоговейный трепет охватил его с такой силой, что у Бьорна перехватило дыхание. Девять слов, которые глубоко повлияли на его жизнь. Фокс увидела в нем подлинную ценность. В нем.
Если бы он не встал с кровати прямо сейчас, то не вылез бы из нее вообще. Раздел бы ее, прижал к себе, раздвинул ноги и вошел.
Она должна сделать первый шаг. И он получит бонус на свой выбор, и он хотел — нуждался — во втором шансе для своих друзей. Они часть его жизни… но и Фокс тоже. Эти трое должны помириться.