Темное благословение
Шрифт:
— У вас есть какое-нибудь средство…
— А как же! Не трясись, мой мальчик. Азотная кислота быстро выведет одно-два пятна. Где к тебе прикасались?
— Не знаю! Я спал!
Ухмылка Сиверса стала шире.
— Да-а! Но ты же не собираешься плескаться в кислоте. Хотя можно попробовать кое-что другое. Однако мало шансов, что это сработает на прямое прикосновение.
— А масло?
— Не поможет. Оно глушит лишь ослабленных паразитов,
Пол быстро зашагал за ним по коридору. Он услышал, как тихий голос прошептал ему вслед:
— Я одного не понимаю, почему негиперы такие…
Мендельхаус, понизив голос, что-то говорил коротышке-ученому. Пол нервничал при мысли о том, что все вокруг считали его малодушным трусом. Но это были времена, когда трусость стала социальной нормой. И после целого года бегства Пол принял эту норму как единственный способ борьбы.
Спустившись в подвальную лабораторию, Сиверс начал сливать в ванну с водой какие-то химикаты. В ту же минуту вбежал монах и торопливо дернул Мендельхауса за рукав.
— Отец, сестры сообщили, что девушки в здании нет.
— Что? Но она не могла уйти далеко! Осмотрите двор. Если ее там нет, обыщите прилегающие кварталы.
Пол перестал расстегивать рубашку. Виллия клялась, что скорее умрет, чем покорится страстному желанию. Ее испуганный визг в ответ на его крик свидетельствовал о том, что девушка внезапно проснулась — что она вернулась в реальность из мира лунатического бреда.
Монах ушел. Сиверс подсыпал в ванну очередную порцию порошка. Ветер хлестал в полуподвальные окна, и рев сердитого прибоя был почти рядом. Пол снова застегнул рубашку.
— Она пошла к океану! — вдруг закричал он и попятился к двери.
— Стой! Подожди! — заорал Сиверс. — Ты так не уйдешь! Держите его, проповедник!
Священник попытался схватить его за рукав, но Пол увернулся. Он рванулся вперед и начал подниматься по лестнице. Мендельхаус побежал за ним следом.
— Да не во мне дело! — гневно закричал ему Пол. — Она же убьет себя! Поймите!
Через несколько секунд он уже мчался по сырому газону улицы. Ему пришлось остановиться на углу, чтобы определить направление. Ветер донес до него шум прибоя, и Пол побежал на восток, выкрикивая в ночь ее имя.
Дождь прекратился. Но асфальт оставался мокрым, и вода журчала в водосточных трубах. Луна
— Виллия!
Однако в ответ доносился лишь рев прибоя. А глаза встречали только мерцание зеленоватых волн.
— В-и-л-л-и-я!
Он сбежал вниз с дамбы и начал кружить у ее подножия среди острых скал. Но девушка не могла оказаться здесь, если только она не упала. И тогда Пол вспомнил о шатких ступенях на северном склоне. Он быстро направился к ним.
Из-за туч проглянула луна. Пол увидел девушку и остановился. Она сидела на нижней ступени, уткнув лицо в ладони. Костыли валялись у ограждения. В десяти ярдах у откоса бушевал голодный всепожирающий прибой. Пол медленно двинулся к ней. Луну затянуло облаками. Его шаги поглощал пропитанный дождем песок. Остановившись у поручня, Пол всмотрелся в неподвижный силуэт.
— Виллия?
Тихий стон, и снова долгое молчание.
— Я это сделала, Пол, — раздался ее несчастный шепот. — Сначала все было как в тех других снах, но потом… Ты закричал, и я…
Он сел перед ней, крепко сжал ее запястья и отвел руки от лица.
— Я не хотела…
Пол притянул ее к себе и поцеловал в соленые губы. Ее рот все еще был напуганным и жестким. Пол поднял девушку на руки, чтобы не тревожить намокший гипс, затем, преодолев ступеням, понес свою ношу в монастырь. Виллия, опустошенная, утомленная и по-прежнему ничего не понимавшая, казалось, уснула на его руках. Ее волосы развевались на ветру, и у них был теплый запах южного лета. Пол удивился этому ощущению, которое приходило от пальцев. Ладно, поживем — увидим, сказал он самому себе.
Когда он внес ее в освещенный свечами коридор, Мендельхаус встретил его с широкой улыбкой.
— Мы можем забыть о яхте, сын мой?
Пол остановился и твердо ответил:
— Нет! Мне бы хотелось владеть ею в любом случае.
Мендельхаус выглядел недоуменным. Взглянув на него, Сиверс фыркнул:
— Проповедник, неужели вы не знаете других причин для путешествий, кроме бегства?
Пол отнес Виллию в ее палату. Когда она проснется, у него с ней будет долгий разговор. Об острове… пока мир снова не станет абсолютно нормальным.