Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.
Шрифт:
— Где—то там в вышине. — прошептал Маррэйн. — Высоко над нами. Идея Валена. Еще одна из его скверных идей. Лорд должен шагать среди его народа, быть на виду у него, быть с ним единым, а не парить высоко над головами, правя словно бог.
Тиривайл поежилась.
— Ты говоришь, как мой отец. — прошептала она.
Он не сказал ничего, лишь продолжал смотреть вверх.
— Он никогда не хотел быть на корабле Серого Совета. Он предпочитал жить здесь. Он поселился там... несколько лет назад, насколько я знаю.
— Моя леди.
Она повернулась, взглянула на него и ее пробрал озноб.
— Я не ваш отец.
Она отвернулась.
— У тебя есть способ доставить нас туда?
— Нет. Мой орден никогда не был утвержден официально. Для моего отца мы никто иные, как отступники и изгои. Он называл меня глупым ребенком, играющимся в войну.
Ответа от Маррэйна не последовало.
— У нас есть, разумеется, корабли, но нет способа получить доступ на корабль Серого Совета. Мой отец полностью его изолировал. Никто туда не прилетает. Никто не покидает его.
Все то же молчание.
— Он так и не простил меня за то, что я покинула иерархию воинской касты. Он не может понять, что я должна была найти свой собственный путь. Я принесла куда больше пользы такой, какая я есть, чем той, что была раньше. Я защищаю мой народ лучше, чем я могла бы это делать в космосе.
Все то же молчание.
— Я его ненавижу.
— Нет. Не ненавидишь.
Она обернулась.
— Он заполняет твои мысли, направляет каждое твое действие. Все, что ты делаешь — это лишь средство заслужить его одобрение. Ты никогда его не добьешься, не важно что ты будешь делать, но ты будешь жить в надежде на эти несколько слов гордости.
— Ты ошибаешься.
— Мой отец умер, когда я был ребенком. Я помню лишь что он был холоден и отстранен, и редко разговаривал со мной. Его звали Мургэйн. Все мое детство я старался совершить что—то, чтобы он гордился мной, но когда я стал мужчиной, я понял что даже если бы он и был жив — я так и не смог бы заслужить его одобрения.
Так что я постарался стать тем, кем мог бы гордиться я сам.
Это урок, который ты должна была бы сама выучить много лет назад. И я научил бы тебя, если бы ты только мне позволила.
— Ах, это для тебя так просто? Тысяча лет мудрости? А чему еще научила тебя жизнь? Как предавать твоего лорда, твоих друзей? Даже сейчас тебя все еще зовут Предателем, а твоего лорда называют Проклятым.
— Слова. Сотрясение воздуха. Ничего более. Мне есть о чем сожалеть в моей жизни, но это — не то, о чем ты сказала. Я не сожалел, убив Парлонна, ибо это была схватка из тех, что могут перевернуть историю, кульминация обеих наших жизней. Я сожалею, что он не убил меня, но я просто оказался лучше, вот и все.
Я не сожалел, предав Валена. Он не стоил моей службы, и он не был достоин
Мне жаль, что Беревайн любила меня, а я не любил ее так, как она желала. Мне жаль, что мне понадобилось столько времени, чтобы понять что я, в каком—то смысле, любил ее.
Мне жаль, что я так и не сказал Джораху, насколько ценна для меня его дружба, и что я больше не увижу его. Я знаю это. Называй это предвидением, если пожелаешь. Как только он вновь ступит на землю родного мира — он больше не покинет его.
И мне жаль, что я не могу помочь тебе. Двенадцать лет назад, у Голгофы, я мог тебе помочь. Я должен был быть более настойчивым, но не сделал этого, и мне жаль, но теперь слишком поздно.
Она отстранилась от него. Он говорил сухим и невыразительным тоном, который использовал тогда, когда не шутил. Его истинное лицо, то, что он всегда прятал за шутками, насмешками и флиртом.
Земля. Камень. Сталь. Гора.
Предатель.
— У нас не так много времени, но все же запас еще есть. Нам понадобится отдых и медитация. Мы раздобудем корабль, и отправимся к Серому Совету. Собери столько своих последователей, сколько посчитаешь нужным.
— А как насчет твоих последователей?
— Это я должен сделать один. Сейчас у них есть другая задача. У них есть Джорах.
— Нам не позволят подняться на борт корабля Серого Совета. Никому не позволено...
— Я Маррэйн, сын Мургэйна из Клинков Ветра. Я принес клятву верности Примарху Синовалу Проклятому. Я Предатель и чудовище из историй тысячелетней давности.
Я не нуждаюсь ни в чьем позволении, чтобы попасть куда бы то ни было.
Его голос оставался тем же, но глаза...
Они пылали.
— Я вас разбудил?
Синовал почти улыбался. Почти.
— Я не сплю. Ты это знаешь.
— Хотел бы не знать. Мы едва не угробили корабль по пути сюда.
— Но тебе это удалось. Я в тебе не сомневался.
— Я — сомневался. Я все время сомневался в вас. Маррэйн объяснил мне ваше решение, но все же я сомневался, что в это был какой—то смысл. А потом я увидел ту женщину. Оракула. Вы знали, что она будет там?
— Я... сильно подозревал это.
— Оно того стоило?
— Да.
— Значит это должно быть сделано. Как я посмотрю — вы победили.
— Я всегда побеждаю. Почти всегда. Да, мы победили. Мои люди на поверхности, наводят порядок. Мне придется очень многому уделить внимание. Со многим надо разобраться.
— Теперь мне пора. Мой дом... Я должен идти.
— Понимаю. Я дам корабль, который доставит тебя к твоим солдатам. Удачи, Джорах.
— На моей памяти это — первый раз, когда вы называете меня по имени.