Тёмное наследие
Шрифт:
Дроу осмотрел хафлинга и туннель вокруг него, затем осторожно приблизился. Широкая ухмылка появилась на его лице при виде очевидной беспомощности Реджиса.
— Уже ранен? — спросил он его на Общем языке.
Реджис не сразу разобрал слова из-за сильного незнакомого акцента. Он угрожающе поднял камень, когда дроу подошел ближе, наклонился над Реджисом, держа в руках меч и кинжал, затем громко расхохотался.
— Ты надеешься свалить меня этим камешком? — съязвил он и, широко разведя руки в стороны, открыл грудь. — Ну, ударь, крошка хафлинг.
Реджис, дрожа, замахнулся, как будто действительно намереваясь бросить камень. Но ударил он другой рукой, сжимавшей потерянный Артемисом Энтрери кинжал.
Самоцветы смертоносного клинка, словно он был живой и любил убивать, довольно сверкнули, когда он пробил отличную кольчугу и глубоко вонзился в мягкую плоть ошеломленного темного эльфа.
Реджис моргнул, удивленный, с какой легкостью вошел кинжал, как будто противника вместо металлической кольчуги покрывал тонкий пергамент. Руку хафлинга едва не отбросила отдача от мощной энергетической волны, испускаемой кинжалом. Дроу попытался нанести ответный удар, и Реджис вряд ли спасся бы, если бы у него не было этого волшебного оружия.
Но дроу не ударил, почему-то не смог. Его глаза так и остались широко открытыми, тело конвульсивно дергалось, и Реджису померещилось, что это сама жизнь уходит из него. Открыв рот, Реджис наблюдал за выражением сильнейшего страха, написанным на лице врага.
Волны жизненной энергии перетекали в руку хафлинга; он услышал, как упало на пол оружие дроу. Реджис невольно вспомнил старые истории о страшных ночных существах, которые рассказывал ему отец. Именно так, как он сейчас, наверное, должен чувствовать себя вампир, сосущий кровь своей жертвы, ощущая, как чужое тепло разливается по его телу.
Раны Реджиса затягивались!
Его жертва безжизненно свалилась на пол. Реджис сидел, тупо уставившись на волшебный кинжал. Его трясло при каждом воспоминании о том, сколько раз смертоносное острие почти касалось его.
Дроу, заманившие Пвента в ловушку, тихо, но быстро неслись по петлявшим туннелям к Вирне и Джарлаксу. Они думали, что обогнали этого жуткого дворфа, не зная, что тот обошел их и попал к Вирне раньше.
Еще они не знали, что другой дворф, рыжебородый, с горящими глазами, обещавшими смерть любому, кто с ним столкнется, идет навстречу.
Темные эльфы свернули в коридор, параллельный главному, который должен был привести их в пещеру. Они увидели замаячивший впереди, всего в нескольких шагах от них, широкий и короткий силуэт дворфа и бесстрашно бросились на него.
Трое противников смешались в кучу, Бренор, выставив вперед щит, с остервенением слепо размахивал топором.
— Вы убили моего мальчика! — зарычал дворф, и, хоть дроу не понимали Общего языка, они хорошо поняли его ярость. Один из темных эльфов ткнул мечом поверх изукрашенного щита, чтобы повредить держащую оружие руку.
Даже если Бренор и почувствовал, что ранен,
— Мой мальчик! — рычал он, отбивая меч противника мощным взмахом топора. На месте первого меча тут же возник второй, вновь нацеленный на Бренора. Дворф выдержал удар, даже не моргнув, думая только о том, чтобы убить врага.
Он занес топор снизу. Дроу перепрыгнул через лезвие, но Бренор повел оружие обратно. Дроу попытался тут же вновь подпрыгнуть, но дворф был очень скор и, ударив со всей силы по лодыжкам дроу, свалил его с ног.
Другой дроу набросился на дворфа, прикрывая упавшего напарника. Он с размаху ударил мечом, ранив Бренора в лицо и лишив одного глаза. И опять король Мифрил Халла не обратил внимания на жгучую боль, только рванулся вперед, чтобы достать противника топором.
— Мой мальчик! — хрипел он и, ударив топором со всей силы, перерубил лежащему позвоночник.
Бренор поднял щит в ту самую секунду, когда второй дроу занес над ним свой меч.
Змеиные головы кусали Дзирта с разных сторон, впиваясь и откидываясь для нового укуса. Воодушевленный тем, что Вирна рядом, солдат-дроу тоже начал наступать, яростно работая мечом и кинжалом, надеясь, что злобная Паучья Королева зачтет ему убийство, которого так желала ее жрица.
Дзирт не терял равновесия, его ноги и оружие двигались согласованно, отражая удары или делая выпад, не подпуская противников, и особенно Вирну, близко.
Он понимал, что положение серьезно, особенно когда заметил кружащего рядом коварного наемника Джарлакса, старавшегося найти просвет между Вирной и солдатом. Дзирт подумал, что он снова метнет кинжалы, и боялся, что теперь, когда плеть Вирны не давала ему возможности отвлечься, он не сможет их отбить.
Его опасения возросли, когда он увидел, что наемник направил на него не кинжалы, а волшебную палочку.
— Мне жаль, Дзирт До'Урден, — сказал наемник. — Я бы многим пожертвовал, чтобы заполучить такого искусного воина, как ты. — Он начал заклинание на языке дроу. Дзирт пытался отступить, но Вирна и солдат не пускали его.
Потом прямо над головами отпрянувших дроу и Вирны пронеслась ослепительная молния. И тут же, пока наемник произносил заключительные слова заклинания, откуда-то из-за спины Дзирта вылетело нечто большое и черное, оттолкнув Дзирта, и бросилось в открывшееся между Вирной и дроу пространство.
Гвенвивар приняла на себя всю силу взрыва, впитав энергию светящейся молнии еще до того, как она полностью разгорелась. От волны магической силы Гвенвивар взмыла вверх, прыгнула на ошалевшего наемника и повалила его на пол.
Внезапная вспышка и неожиданное появление пантеры не заставили растеряться закаленного Дзирта. Вирна тоже, слишком переполненная ненавистью и одержимая жаждой убийства, не отвлеклась от яростной схватки. Другой дроу, однако, зажмурился от внезапной вспышки и на мгновение оглянулся через плечо, чтобы узнать, что это было.