Темное очарование
Шрифт:
— О… — проблеял Катберт, слегка разочарованный тем, что и его драматический жест, и Два фунта, потраченные на распятие из чистого серебра, пропал и втуне. Он спрятал распятие в шкаф и приоткрыл окно. — Слушай, а чего ты вообще пришел? А-а-а… понимаю! Тебя послал твой господин!
Джулиан озадаченно нахмурился:
— Мой господин? Ты это о ком?
— Ну как же… Князь Тьмы. Люцифер. Или как его… а, Вельзевул!
Джулиан в полной растерянности уставился на приятеля круглыми глазами.
— Знаешь, я всегда подозревал, что рано
— Тогда зачем ты пришел?
— Впусти меня, и я тебе все объясню.
Глаза Катберта подозрительно сузились.
— Ну да… ишь какой хитрый! А вдруг ты все это задумал, чтобы полакомиться? Я как дурак впущу тебя, а ты воспользуешься моей доверчивостью, чтобы вонзить клыки мне в горло и выпить всю кровь из моего бедного беспомощного тела?
Выругавшись сквозь зубы, Джулиан просунул руку в оконную щель, ухватил приятеля за воротник и рывком подтащил его поближе. Теперь они оказались нос к носу.
— Послушай, болван, — сквозь зубы процедил он, — если бы я замыслил дурное, то мне куда легче было бы просто вытащить тебя в окно и швырнуть вниз. Кстати, до земли три этажа, помнишь? А переломав себе все кости, ты вряд ли сможешь помешать мне высосать тебя досуха. Ну, я тебя убедил?
Почувствовав, что железная хватка у него на горле слегка ослабела, Катберт заметно приободрился.
— Э-э-э… ладно, — сразу став вежливым, промямлил он. — Входи, Пожалуйста, — поспешно добавил он. — Господи помилуй, как тебе удалось забраться сюда? — спохватился он, попятившись, чтобы дать возможность Джулиану пролезть через окно.
— Лучше тебе этого не знать, уж ты мне поверь, — проворчал Джулиан, топая ногами и отряхиваясь от снега, точно мокрая собака.
— А куда подевалось твое пальто? — заинтересовался Катберт.
— Отдал одной милой девушке. Я же джентльмен. Или ты ожидал от меня чего-то другого?
— Э-э-э… наверное, нет.
Высунувшись в окно, Катберт окинул подозрительным взглядом безлюдную улицу, после чего тщательно его запер.
— Тебе повезло — кажется, никто не заметил, каким путем ты пробрался сюда. Уоллингфорд и нанятые им головорезы последние дни ходят за мной по пятам.
— Это еще зачем?
— Ну, насколько я могу судить, Уоллингфорд надеется, что ты попытаешься заманить меня в ловушку. А когда он накроет нас обоих, у него появятся основания отправить тебя либо в тюрьму, либо на галеры. Ходят слухи, что он чертовски зол, ведь твой старший брат выкупил у него все твои векселя. Кроме всего прочего, у Уоллингфорда появилась навязчивая идея, что ты замыслил какую-то пакость. А навело его на эту мысль… угадай, что? Твое пребывание под одной крышей с очаровательной и непорочной мисс Порцией Кэбот.
Джулиан отвел глаза в сторону. Лицо его помрачнело.
— Ну, теперь ему не о чем тревожиться, — глухо сказал он.
— Потому что она оказалась не
Вместо ответа Джулиан вдруг принялся озабоченно поправлять смятые манжеты.
— О Боже! — рухнув в кресло, простонал Катберт. — Кажется, я догадался! Ее уже нельзя назвать непорочной, и вы уже больше не живете под одной крышей! Господи… почему меня это нисколько не удивляет?
Джулиан принялся расхаживать по комнате, старательно избегая встречаться взглядом с Катбертом. Оказавшись возле смятой постели, он принюхался и брезгливо сморщил нос.
— Бог ты мой, Кабби, откуда такая вонь? — Не дождавшись ответа, Джулиан рывком откинул полог и ахнул. Изголовье кровати украшала гирлянда из сморщенных головок чеснока.
Донельзя смущенный насмешливым взглядом Джулиана, Катберт поспешно вышвырнул чеснок в окно.
Повернувшись, он увидел, что Джулиан внимательно разглядывает стоящий на столике стакан с водой.
— Только не говори мне, что это…
— Нет-нет, — поспешно пробормотал Катберт, — это просто вода. Иногда мне ночью, бывает, захочется пить, а кутя на первом этаже. А я терпеть не могу бродить по дому в ночной рубашке.
— Знаешь, если бы я хотел отведать твоей крови, — с приятной улыбкой проговорил Джулиан, — то вряд ли стал бы ждать так долго. Куда легче было бы сделать это еще тоща, во Флоренции, когда ты мертвецки напился, а потом уснул прямо на коленях у оперной певички, помнишь? Во всяком случае, куда легче, чем тащить тебя потом на плечах на самую вершину холма, в гостиницу, где мы жили.
Из груди Катберта вырвался какой-то шипящий звук.
— По правде сказать, Джулс, — дрожащим голосом признался он, — мне чертовски тебя не хватало! Папаша замучил меня вконец — что ни день, таскает меня на всякие музыкальные вечера да на суаре. Это по вечерам, а по утрам — на проповеди, и все как на грех на тему воздержания и трезвого образа жизни. Я чуть не умер, веришь? Скучища смертная!
Джулиан сочувственно пожал плечами:
— Да уж, представляю себе! Поневоле станешь молить Всевышнего о скорой и милосердной смерти от клыков какого-нибудь вампира!
— Знаешь, я прочел твое письмо. То самое, в котором ты рассказываешь о том, как стал вампиром и что этот мерзавец Дювалье сделал с тобой, — опустив глаза, признался Катберт.
Джулиан ошеломленно уставился на приятеля:
— Как, черт возьми, тебе это удалось? Оно ведь вернулось ко мне нераспечатанным — печать была на месте!
— Ну-у… э-э-э… я просто не хотел, чтобы ты догадался, что я его читал, — подержал его над свечкой и осторожно отлепил печать. — Стащив с головы ночной колпак, Катберт смущенно вертел его в руках, старательно избегая встречаться взглядом с Джулианом. — Если хочешь знать, я жутко разозлился на тебя! Думаешь, приятно было, когда твой братец со своим приятелем обозвали меня твоим прихвостнем! — обиженно пробурчал он.