Темное пламя. Дети Проклятия
Шрифт:
Его великолепная мама нравилась многим, но, на памяти сына, никого особо не привечала, а сегодня была необычно грустна. Не иначе как после разговора с этим небесным! И раз судьба предоставляет ему второй шанс, прямо-таки преподносит на блюдечке в виде явно чего-то ищущего небесного нахала, Мэй обходить его не намерен.
— Право слово, если бы я не знал, как выглядят неблагие, я бы подумал, что к нам на огонек заглянул именно неблагой, — насмешливый голос Мэя заставляет подозрительного визитера вздрогнуть. — Однако сейчас я понимаю, что это было бы оскорблением неблагих. Еще ни один из тех, кого я знаю, не имел столь кислого вида. Может быть, желаете
— Если бы я не знал, как выглядят королевские волки, то легко перепутал бы вас с прислугой, — беловолосый небесный отвечает еще холоднее. — Не уверен, что было бы оскорблением большим: перепутать или не перепутать!
— Какой изысканный слог! — Мэя давно не трогают подобные намеки, он хороший офицер и сейчас на службе. — Однако, какого рода потерю вы все же понесли, недовольный небесный визитер, пребывая в столь печальном расположении духа?
Офицер не таится, ему кивают прочие королевские волки, мимоходом похлопывает по плечу, чуть не придавив мой хвост, Роган, которого Мэю пришлось сегодня подменять. Благой волк улыбается и кивает в ответ, но не забывает приближаться к небесному, явно обозначив его для себя добычей. Небесный не чувствует таких нюансов, однако пристальное внимание ощущает отчетливо. А их ласковая встреча намекает, что Мэй по-прежнему не в восторге от собеседника.
— Мужского!.. — выдает наконец небесный, пропустив очередную порцию благих волков.
Длинная белая прядь откидывается за спину, нос высокомерно задирается, голубые глаза пытаются испепелить Гволкхмэя. Такое чувство, что негодование обоюдное и весьма персональное.
Кажется, небесный думает, что это смутит Мэя.
— Дело становится всё интереснее! — нахальный офицер склоняет голову, улыбаясь язвительно, не разобрать, настоящее приглашение или оскорбительный намек. — Может быть, всё же десерт? Для начала!
— Боюсь заработать несварение! — бросает небесный, взглядом смеривая дерзящего волка с ног до головы.
Сыплет из ярких голубых глаз презрительным холодом, который обтекает нашего Мэя, совершенно не задевая, и уходит стремительным шагом, задрав подбородок. Мэй прищуривается, довольно подбирается, кивает сам себе. Чем дальше этот небесный от его дома и его великолепной мамы, тем Мэю спокойнее.
— Ты общался с таким ши, как Фаррел? — хлопает Мэя по плечу вышедший Алан.
Лицо начальника охраны выражает пусть почти скрытое, но презрение. Офицер удивленно приподнимает брови, вскидывает глаза, выныривая из задумчивости, и выглядит озадаченным.
— А что с ним не так? — напрягается Мэй. Если ещё и репутация у этого ши неблагонадежная…
— Принцесса Леса едва не поддалась на его ухаживания, — цедит Алан. Явно малую часть того, что ему известно.
— Это не запрещено, — недоумевает Мэй, понимая, что новостями его сегодня обносят все. Меж тем он не привык чувствовать себя обделенным.
— Оказалось, что у Фаррела есть сын! — Алан хлопает Мэя по плечу, поджимает губы и приподнимает брови, все еще не говоря напрямую, чем этот небесный отличается не в лучшую сторону от прочих, тоже не особо симпатичных соплеменников.
— Пока это говорит только в его пользу, — ухмыляется Мэй, складывая руки на груди, оценивающе бросает взгляд вслед скрывшейся белой фигуре. — Я уже решил, что это принцесса!
— Только сын от волчицы обнаружился всего неделю назад, — Алан с интересом приглядывается к Мэю, и наш офицер не разочаровывает, похоже, начальника стражи, чем-то
— Чтобы какая-то из наших связалась с этим… — щелкает пальцами, подбирая слово, — хорьком?! — негодует Мэй.
И сжимает челюсти: не успел этот Фаррел выйти из покоев лесной феи, как тут же кинулся общаться с его матерью! И если, о, если он и есть причина её расстройства, то Мэй найдет способ поставить хлыща на место, даже пусть трижды он принадлежит королевской семье!
— Сердцу не прикажешь, — вздыхает Алан.
Старший волк спокоен, думаю, ему пришлось наблюдать за свою долгую жизнь много самых разных союзов и мезальянсов. И каждый раз неравный брак заканчивался печально, поэтому ши не слишком одобряют браки не в пределах своего дома.
В королевских семьях некоторых домов вовсе принято братьям жениться на сестрах во имя чистоты крови и укрепления власти. Поговаривают, что для подобного брака ши приходится проходить процедуру переименовывания — с именем меняется суть, изменяется тело, перестраивается цепочка наследственности, хотя сам ши кажется прежним. Изменения становятся заметны иногда не сразу. Поэтому, например, в доме Неба не принято выводить королевский молодняк в свет — сестры или братья дожидаются, пока новое имя изменит их суть, чтобы Двор познакомился именно с теми, кто будет в нем жить.
Слова Алана находят в офицере двойственный отклик: одной частью он невероятно согласен, а второй невероятно не одобряет. И до Мэя доходит полный смысл сказанного, он негодует еще больше:
— Этот хорек, эта тучка! Этот небесный! Бросил сына?! — у этого волка, как и у всякого другого в голове не укладывается, как можно пренебрегать какой бы то ни было семьей. А сам Мэй, которому довелось расти без отца, вовсе небывало далек от сочувствия в подобной ситуации.
Накатывает ярость, но выдержанный офицер привычным усилием сдерживает ее, как будто удерживает приливную волну или рассекает ее волнорезом. Вопросительно смотрит на Алана, чтобы убедиться, что правильно понял его. Алан вместо ответа толкает Мэя в спину:
— Фаррел не знал о нем, как и принцесса Леса. Но слуха об этом хватило, чтобы разорвать помолвку. Все-таки не все лесовики потеряли представление о чести, в отличие от их короля, — обрывает сам себя и подталкивает Мэя к дверям, опуская глаза и переводя тему. — Иди поешь!
Мэй, несмотря на мои увещевания и свою разумную цепь рассуждений все равно не решается, для него это сродни оставленному посту. Мэю некогда, ему нужно найти Бранна, сварившегося заживо, выпавшего из окна или пронзенного ударами небесного кинжала, изукрашенного драгоценными камнями, но от этого не менее смертоносного.
— Поешь, я настаиваю! — грозно хмурится старший Алан, видя сомнения Мэя.
Уф, все же решился, кивнул, пошел, поправляя ножны, к трапезной. То, что может помешать Мэю исполнить его долг, должно исчезать без следа. Но по очереди. И сейчас на очереди благой завтрак.
Знакомые патрульные машут Мэю из-за столов, кто-то вслух ёрничает, сравнивая скорости волка и неблагой птицы, на что наш офицер лишь улыбается и хлопает остряков кого по плечу, кого по затылку — в этих шутках нет зла, просто все знают Мэя, он пользуется заслуженным уважением, а потому его персона часто попадает в центр внимания. И уж точно тогда, когда он сам заявляется в трапезную не при доспехах, но изрядно взмыленным. Завтрак исчезает почти так же быстро, как и появляется, но мне и Бранну дает время подсевший возле Мэя Роган, шепотом благодарящий его за услугу.