Тёмное пламя
Шрифт:
Лучше бы, конечно, чтобы этот ответственный офицер нашел нашу Ворону пораньше! И я помогу ему искать.
Только надо сначала проверить, как мы с Мэем можем сообщаться. Судя по полному безразличию к моему присутствию, магии в нем слишком мало, почуять мой легкий солнечный вес он тоже не может — я же нарисованный!
Нет, он не слышит меня совсем. Ну, думаю, услышит мои мысли, если я этого захочу.
Я спрятался за дублетом. Офицер Мэй теплый — не такой, как мой волк, который ощущается свежим и снеговым всегда. И, хоть на королевском волке нет иголок,
Возможно, это дает ему преимущество на службе: легче выигрывать, когда уважаешь противника, когда думаешь о нем и его способностях много лучше, всегда остается какой-то запас сил и расчетов. Но настолько живописно и безрадостно! Вот я бы никогда не подумал такое про нашего балагура.
За последнюю минуту он трижды видел Ворону падающей из окна, дважды — в горячем чане на кухне и один раз — погибающем в смертельной схватке с небесными. Кажется, Мэй недолюбливает их еще больше, чем лесных.
Не успевает окровавленный Бранн, тянущий руку к Мэю с хрипом: «Где ты был, когда меня убивали?..» упасть на каменный пол и замереть окончательно, как Мэй выпрямляется и быстрым шагом, не обращая внимания на заворчавшего Грея, торопится на кухню.
Мэй-Мэй, наш неблагой, я уверен, уже её миновал, если и был вообще. Можно спросить Вогана, повар, наверняка, не упустил бы из виду такое событие, как появление среди знакомых королевских волков аж неблагого. Это дело будущего, пока подумай о том месте, где он был вчера, которое идет по порядку сразу после жизненно важной кухни, которое ему так же близко и дорого, как тебе — оружейная или зала для тренировок…
Уф, молодец, мальчик! Потяпал своими лапками в нужную сторону!
Ай да я!
Эй, ты что это?
Офицер Мэй, стремглав несясь в библиотеку, притормаживает на первой ступеньке лестницы, проводит рукой по боку, застывает на миг — прямо как наша Ворона! — а затем, сердито поминая маргаритки и синих фоморов, летит обратно.
Деловито несущийся по коридорам офицер не вызывает ни у кого из встреченных ши лишних вопросов, что почему-то весьма радует Мэя, он не хочет останавливаться и заговаривать с кем бы то ни было, потому что? Потому что считает свой костюм неполным? Что за ерунда?
И куда он летит? А, на третий этаж, левое, офицерское крыло. Раз ему надо исправить свой внешний вид, хотя я не понимаю, что его не устраивает! Лишь сапоги немного не отвечают виду строгого офицера не при исполнении своих самых прямых обязанностей.
Нет, офицер Мэй не мог забыть меч. А что еще должно быть на его поясе… А! Особой формы кортик, гордость и принадлежность офицера, стоявшего на страже побережья моря! Наш офицер, до того как стать королевским волком и поселиться в столице, долгое время защищал границу. Если слегка потревожить его память, можно даже найти должность — командующий офицер пятого гарнизона. С этими словами связано в памяти благого очень много, но он морщится, не одобряя несвоевременность мыслей, и мне приходится отложить свое любопытство. Рогатые фоморы, стычки, окружения и прорывы! Приглядывать за Бранном поставлен настоящий боевой офицер и следопыт.
Однако и это его не спасает, хотя мой Дей, видимо, уповал как раз на опытность Мэя.
Офицер
Мэй сосредоточен на одном предмете — как можно скорее добраться до дома, а потом найти потеряшку, поэтому я могу незаметно обратиться ко вчерашнему дню в его памяти. И теперь я знаю, почему мы с Бранном вчера так долго ждали и так и не дождались Гволкхмэя. Потому что вчера, в первый раз на моей памяти, Советник Волчьего дома перепутал два крыла Черного замка! А найти, пусть и обежав все его коридоры, нашего неблагого, задача не из легких. Наверняка Джаред все еще пребывает в расстроенных чувствах и даже, возможно, подыскивает себе замену! Строже всех советник судит именно себя.
Офицер Мэй поднимается на небольшой порожек, рывком открывает последнюю дверь. Ой, как здесь уютно! Кто-то заботится… нет, кто-то живет с офицером Мэем.
Судя по тому, как привычно и тепло Мэй окидывает взглядом портрет на стене, это волчица. Не юная, как Гвенн, которую хочется задушить в объятиях, или как Алиенна, перед которой хочется упасть на колени, но очень, очень красивая. Лучистые серые глаза редкого даже среди волков серебристого оттенка с маленькими крапинками-звездочками, кажется, заглядывают в самую душу.
Да-да, нам надо бежать. Кто бы эта дама ни была, здесь ее нет. Мэй неосознанным жестом отряхивает дублет, видимо, так принято в этом доме, оглядывает поверхности в гостиной, досадливо морщится, недовольный сам собой и проходит направо, в свою комнату. Дверь утоплена в самую глубину низковатой арки, офицер пригибает голову, спасая макушку, гибко выпрямляется внутри. Оглядывает обстановку уже здесь.
И я оглядываюсь вместе с ним: в углу дожидается своего часа стойка с доспехами, чистыми от частого использования и бережного ухода, на них совсем нет пыли; на свободной стене, занавешенной ковром, развешаны странные по форме, похоже, фоморские трофейные клинки. Посередине и выше висит тоже ничуть не пыльный фоморский рогатый шлем, немного мелковатый, по ощущениям, для рогатого морского жителя. Может быть, это шутки перспективы. Кровать прячется за углом и в нише, а письменный стол красуется прямо под окном. Развернутый свиток, явно не библиотечного вида, придавлен как раз позабытым впопыхах кинжалом.
Офицер Мэй ворчит, скатывает быстро свиток, прячет в первый ящик стола, пристегнув кортик, так же бегом вылетает из комнаты.
И нос к носу сталкивается с благим. Из небесных.
Я чувствую захлестывающее Мэя удивление пополам с негодованием, как бы там ни было, а он вовсе не рад видеть в своих покоях и своем Доме какого-то небесного хлыща!
Он одного роста с нашим волком. Белоснежные волосы красиво затенены на концах. Цвет глаз, обычно ярко-голубых, как у всех небесных, сейчас очень темный, почти сапфировый — от расстройства или глубокого волнения. И мне кажется, они подведены: у этого небесного белеют ресницы и брови. Видимо, Мэю тоже так кажется, раз он хмыкает и еле сдерживает шутку про удачно встреченную кралю, которой он сам готов порвать юбку. Скалится Мэй, впрочем, весьма красноречиво.