Темнота - враг молодежи
Шрифт:
Не удержалась.
– Окей, одобряю, - вдруг расхохоталась девушка, и в трубке раздался какой-то странный стук, - Если еще раз посмеешь притронуться к моим чипсам, то в тебя полетит не сковородка, а нож!
– Сразу видно, Комарова, - сорвался у меня смешок, и я снова бухнулась на пуфик, - Взрывной темперамент так и прет.
– А ты мне нравишься, сестренка!
– вдруг одобрительно и почти серьезно произнесла Лиза, перестав орать на похитителя жаренных кругляшиков картошки, - Предложение он тебе хоть романтично
– Я проиграла ему желание в карты в день рождение нашего друга, празднуемое в походе, и мы расписались по скайпу через знакомых в загсе.
Девушка в который раз на несколько секунд примолкла, что для нее, видимо, было высшей степенью шока.
– Моя школа!
– гордо произнесла она, заразительно расхохотавшись. По-моему, в ней энергии даже больше, чем в Светочке, хотя мне кажется, это в принципе невозможным, - Валя! Валерка, задушу!
– очередной грохот заглушил слова девушки, - Ой, Аньк, я побегу, мне тут надо пару козлов убить. Еще поболтаем как-нибудь. И привет Артюшечке!
Трубка замолкла и, помолчав (наверное, пыталась вникнуть в смысл только что произошедшего разговора), нехотя выдала серию частых гудков. Вернувшись в гостиную/зал/комнату Артема, я откинула с его лба взмокшие от холодного пота черные прядки и с удовлетворением убедилась, что температура спала.
– Солнце, только не говори, что это был мой телефон, - смотря на меня из-под ресниц, взмолился Князь.
– Не буду, - почти сочувственно улыбнулась я и, увидев приподнявшуюся бровь, добавила, - Твоя сестра опросила меня и только после того, как узнала размер моей груди, одобрила меня в качестве твоей жены.
Смущаться перед "пациентом" было как-то лень, и я просто легла рядом, натянув одеяло до самого носа.
– Ань?..
– протянул он с вопросительной интонацией, знакомым жестом проводя рукой по позвоночнику, чуть прижимая к себе.
– Спать, больной!
– приказала я, поежившись от холода (если эти сволочи отключили отопление, повешу отца Насти!), и сама обхватила Артема рукой, уткнувшись ледяным кончиком носа ему в шею. Уже засыпая, я фыркнула от смеха и насмешливо прошептала, - Артю-юшечка.
– Убью сестренку, - перебирая длинные прядки, тихо выдохнул он мне в волосы.
– Не надо, она молодец: в общагу поступила, теперь в колледже живет с дизайнерами, - погружаясь в сон, бормотала я полный бред, - И еще сказала, что это... того. Будет предохраняться, потому что Валька у нее чипсы с йогуртом украл.
– Что?
– раздался ошарашенный вопрос.
– Не бойся, она в него уже ножик кинула и пригрозила чугунной сковородной с жареными опилками накормить...
– я зевнула, покрепче стиснув мою "мягкую игрушку", - И вообще, спи, хватит балаболить. Весь в сестру...
Девушка в руках Князя уснула через несколько секунд после своего последнего слова, оставив выспавшегося парня размышлять над "загадкой",
– А по лестнице не судьба?
– Так не интересно, - улыбнулась я, через окно залезая в комнату Насти, спрыгнула с подоконника и встала в стойку, подняв сжатые в кулаке руки наверх по углом тридцать градусов и выгнувшись в позвоночнике. Эх, сломано мое будущее гимнастки, - Он не отпускает меня гулять, потому что болеет и "боится оставаться один дома", а мне же тренироваться надо!
– я подошла к стене и с интересом уставилась на картину, изображающую... что-то. Что-то среднее между модифицированным чебурашкой и жирафом, - Надо купить ему хомячка, чтобы не скучно было, когда я ухожу.
– Ань, тебе не кажется, что днем по стенам опасно ползать?
– улыбнулась Толмачева, протягивая мне банку с консервированными персиками.
– Не боись, раз в темноте не упала, то днем уж точно...
– беспечно начала я, пытаясь извлечь через тонкое горлышко желанный фрукт.
– Я не про тебя, - хмыкнула Настя, торжественно вручая мне вилку, - Я про психику других людей, которые могут случайно увидеть полураздетую девушку на пожарной лестнице.
Я отложила столовый прибор, поставила стеклянную посуду на стол и гордо отвернулась от нее. Нет уж, коварная, у меня есть другая! Я меняю тебя на нее, родную консервную баночку, стоящую сейчас двумя этажами ниже в холодильнике.
– Это их проблемы, - я расхохоталась, вспомнив моего ночного "зрителя" и рассказала девушке про него. Настя развеселилась, а я в который раз практически с искренним восторгом наблюдала за этим непривычным зрелищем, - Ты пойдешь в театральное, - с утвердительной интонацией произнесла я.
– Откуда ты знаешь?
– удивилась девушка, на что я пожала плечами и, закусив губу, покосилась на банку с половинками оранжевых "мячиков".
Она тут вопросы задает, а на столе лежат соблазнительные персики. И кто-то еще хочет, чтобы я отвечала?!
– И я вообще не поняла: семь утра, а ты не спишь! Я-то целый день дрыхла, а ты-то чего не пользуешься законными каникулами? У нас вообще, как правило их не должно было быть, но папа Артема - крутой чувак, который согласен дать отдохнуть будущим журналистам.
Настя приподняла бровь и автоматическим движением откинула с плеч кудрявые волосы. ...Если вы еще не догнали, повторяю: КУДРЯВЫЕ волосы. У Толмачевой! Сейчас она была похожа скорее на наивную тринадцатилетнюю школьницу, чем на высокомерную выпускницу и дочь мэра, какой привыкли видеть ее в СИЖе. Я еще раз восхитилась ее схожестью с Макаром. Неужели он тоже может быть таким же холодным и жестким? Не верю!
– Что-то мне подсказывает, что ты бы меня все равно разбудила.