Темнота - враг молодежи
Шрифт:
– Ты же уехал на учебу, в Нью-Йорк! Неужели тебя и оттуда выгнали?
– смеясь, задал Дима практически риторический вопрос, пожимая руку другу. Тот пожал плечами, кидая сумку на широкий подоконник и облокачиваясь на него рядом со мной. Вот чего он так ко мне прицепился? Я его еще с прошлого раза боюсь: после таких навязчивых желаний "познакомиться" мне каждый второй парень маньяком казался!
– Нет, просто американцы такие зануды... Знаешь, чем-то даже на твою сестрицу похожи: такие же скучные.
Я зануда?!
– Она зануда?!
– хором с моими мыслями вступилась
– Что это за наезды на Аню?! Нет, Комаров, ты, конечно, лапочка, но нельзя же так наглеть!
Я согласно кивнула, возмущенная таким прямолинейным заявлением и поучительно погрозила пальцем перед носом парня, решив вставить и свое слово в этот диалог.
– Вот так! Слушай Светку, она дело говорит!
Артем покосился на мой палец с аккуратным ногтем, выкрашенным в бледно-бежевый цвет.
– Не тряси передо мной своей сосиской, а то откушу!
– угрожающе расплылся в оскале вышеупомянутый сын ректора, уезжавший в Америку по программе обмена и по программе "сыночка бизнесмена, которому надо вывести своего дитятко в свет". Боже, все-таки как хорошо, что я не родилась в богатой семье, а то пришлось бы до совершенства учить английский, общаться с такого рода личностями, как Комаров... А с ним я согласна не общаться еще пару лет! Нет, я же все-таки тоже человек и не могу постоянно выносить такие издевательства. Ставить окружающих в неловкое положение и заставлять их краснеть у него получается просто замечательно... Но Комарову все-таки не сравниться с Матвеевой.
– Сосиска?.. Ты сказал "сосиска"?! Где сосиска?!
– активно работая локтями, влезла между нами Света, попутно немного вырвав меня из философских размышлений, и сунула свой любопытный нос в сумку-"почтальонку" Артема, - Дай сосиску голодающим детям, изверг! Жмот!
– не найдя больше подходящих эпитетов, определяющих жестокость парня, подруга повернулась к Диме и, ткнув пальцем в его друга, громко заявила, - Он не дает мне сосиску!
Проходившая мимо молодая преподавательница Пиара поперхнулась минералкой и громко закашлялась. Света услужливо подпрыгнула к ней и сочувственно похлопала по спине.
– Ирина Васильевна, вам плохо?..
– ух, и откуда она только знает имена всех преподов, которых насчитывалось больше двух десятков? Наверное, специально заранее узнает, чтобы потом знать, кого в больнице навещать, - Вы не обращайте внимания на нас, он просто плохой мальчик, не хочет мне сосиску давать! Нет, вы только представьте: другим дает, а мне нет!
Нет, все-таки надо спасать ситуацию.
– Светочка, нам пора на пару, - пропела я и потянула подругу за руку, а когда мы отошли в сторону, рявкнула ей на ухо, - Тебе было мало в школе учительницы по физике?! Бедную Татьяну Михайловну увезли на "скорой" в сердечную клинику с инфарктом после твоего ответа!
– А что было? Я не помню... Или ты про ту лабораторную работу?
– на мордочке появилась дьявольская ухмылочка - подруга-таки вспомнила, о чем идет речь.
– Именно про них! Я недавно приходила в школу, твою коронную фразу "входит-выходит" она до сих пор через каждое слово повторяет
Мой спланированный, как минимум на пять минут, монолог прервал громкий звонок, ударивший по барабанным перепонкам и урезавший речь до двух с половиной предложений. Эта трель была протяжной, режущей слух, и больше похожей на звук гонга или соло пьяного и охрипшего оперного певца.
Как же я все-таки отвыкла от него!.. Хотя, лучше бы совсем не привыкала.
Что за идиот придумал поставить первой парой физкультуру? Конечно, наш любимый Михал Саныч! Только его воспаленные мозги могли придумать такой изощренный способ издевательства над бедными студентами, еще как следует не отошедшими от двух месяцев отдыха. Изверг!
Никогда не понимала, зачем нам - будущим журналистам, заниматься физкультурой. За звездами что ли бегать, или с фотоаппаратом по деревьям скакать, чтобы компрометирующий кадр ухватить?
– Как провели лето, малышня?
– семнадцати-девятнадцатилетняя "малышня" многозначительно хмыкнула, - Скольких людей довели до психического расстройства? Да, кстати, Матвеева, - обратился он к Свете, - твоя школьная учительница по физике чувствует себя лучше.
Неудивительно, что об этом знал весь университет - наш болтливый физкультурник плотно общался с Татьяной Михайловной, которая - по слухам - была его бывшей женой.
Группа дружно заржала, повернувшись к главной виновнице "торжества", которая с наигранной скромностью спряталась за меня.
– Надо будет к ней зайти...
– задумчиво протянула подруга, через секунду расплывшись в широкой и, я бы сказала, плотоядной улыбке.
– Нет-нет!
– замахал руками Михал Саныч, громко расхохотавшись, - Тебя к ней пока лучше не пускать, а то бедной Татьяне Михайловне станет еще хуже! Тебя вообще надо отослать куда-нибудь в Сибирь... Хм, кстати!
Все мгновенно насторожились - такая ухмылочка у нашего физрука никогда не приводила ни к чему хорошему. Например, в прошлый раз, когда мы в школе "случайно" застукали его в кабинете с неизменной Татьяной Михайловной, он заставил нас драить спортивный зал и уличную спортплощадку. Досталось тогда всем - даже тем, кто совершенно не имел никакого отношения к этому "неприятному инциденту", как выразилась наша бывшая учительница.
– Пожалейте нас!
– возопил во весь голос Леха - главный бездельник института, прославившийся своими выходками и не менее известными наказаниями за них.
– Итак... дети, - ехидненько осклабился препод, проигнорировав обреченные вопли, - Это абсолютно добровольное соревнование между универами. Я не буду заставлять вас насильно участвовать в нем, но... Света едет обязательно!
– Одна не поеду!
– совсем не стесняясь, показала преподавателю язык девушка, мгновенно оценив ситуацию, - Аня со мной!
– группа тихо загудела. Конечно, я, которая появилась на свет с врожденной ненавистью ко всем видам спорта, постоянно отлынивала от пар физкультуры, предпочитая отсиживаться на скамейке или в раздевалке.