Темные ангелы нашей природы. Опровержение пинкерской теории истории и насилия

Dwyer Philip

В июне 2013 г. министр иностранных дел Хейг выступил в Палате общин с первым в истории признанием и извинением Великобритании за применение систематического насилия в империи, а также с выплатой 20 млн. фунтов стерлингов более чем 5 тыс. кикуйю, ставших жертвами британских пыток в лагерях для заключенных в Кении. По сути, британское правительство больше не могло прятаться за уловками либерализма и моральными утверждениями, отрицающими причастность насилия к его цивилизаторской миссии. Доказательства - большая часть которых была доступна Пинкеру во время его исследований на сайте - были просто слишком ошеломляющими. Пинкеру также были доступны свидетельства из множества других бывших британских колоний - таких, как Палестина аль-Хусаньи, - но он предпочел их проигнорировать

или, возможно, отрицать их достоверность. Однако именно это отрицание свидетельств - в частности, сотен миллионов бывших коричневых и черных колониальных подданных - делает работы, подобные работе Пинкера, столь разрушительными в постколониальном настоящем. Отрицая свой жизненный опыт, эти мужчины и женщины, тем не менее, запечатлелись в памяти всего мира, и именно эти коллективные воспоминания вряд ли нуждаются в историках, вооруженных архивными данными, чтобы опровергнуть западноцентричные утверждения Пинкера о снижении уровня насилия в колониальных регионах в период британского правления XX века.

Часть 4. Темы

Глава 13. История насилия и индигенности. Пинкер и коренные жители Америки

Мэтью Ресталл

В марте 2019 г., в начале празднования пятидесятилетия испано-ацтекского столкновения, президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор направил открытое письмо королю Испании и Папе Римскому с требованием "извиниться перед исконными народами за нарушение их прав человека, как они известны сегодня, за массовые убийства и так называемое завоевание с помощью меча и креста".

Подобный инцидент может показаться отражением "смелого нового мира", в котором, по мнению Стивена Пинкера, мы живем, где завоевательные войны отменены, а мировые лидеры могут настаивать на публичном признании совершенных в прошлом злодеяний. Как отмечает Пинкер, публичные извинения религиозных и политических лидеров за акты насилия, совершенные десятилетия, а то и столетия назад, стали неуклонно расти в международной политической культуре с 1980-х годов. Требуя или предлагая извинения за вторжения и зверства истории, лидеры фактически отмечают тот факт, что такие преступления существовали в жестоком прошлом, но не являются частью мирного настоящего.

Хотя испанские официальные лица и возразили против высказываний Лопеса Обрадора, их реакция, тем не менее, повторяет те же самые предположения относительно насилия в прошлом и настоящем. Письмо мексиканского президента попало в прессу как раз в тот момент, когда испанцам оставалось несколько недель до голосования на всеобщих выборах, и поэтому политики, участвующие в избирательной кампании, как левые, так и правые, осудили это требование как "оскорбление Испании" (как выразился лидер консерваторов Пабло Касадо). Но, не считая защитного национализма, высказывания испанских политиков подразумевали, что современные укоры в адрес исторических актов насилия являются абсурдным анахронизмом - ведь мир и раньше был жестоким местом. Согласно этой пинкерской точке зрения, бессмысленно обвинять одну нацию в прошлых преступлениях против других, поскольку в прошлые века все нации совершали захватнические и иные преступления, тогда как сегодня все (или почти все) нации стремятся к общим ненасильственным целям.

Когда позднее, в 2019 г., Лопес Обрадор выступил с критикой конкистадора Эрнандо Кортеса, официальный историк испанского родного города конкистадора выразил протест против того, что президент предается "презентизму", "оценивая события пятивековой давности по стандартам XXI века". Другими словами, испанский историк сделал пинкеровское предположение, что грань между добром и злом не пространственная, а временная или хронологическая. Триумф "сил цивилизации и просвещения" (цитируя заключительную строку книги Пинкера) отделяет нас от грубого и мерзкого прошлого, создавая два мира с совершенно разными моральными нормами.

Трансатлантическая словесная война между Лопесом Обрадором и его испанскими недоброжелателями вызывает в памяти и более специфический аспект аргументации Пинкера, который является предметом данной главы.

Письмо мексиканского президента можно рассматривать как акт отклонения, подобный тому, который использовал Пинкер, в частности, в своей работе "Лучшие ангелы нашей природы", посвященной коренным народам Америки. Переложив на Испанию и католическую церковь всю ответственность за лишение коренных американцев их прав человека, Лопес Обрадор уклонился от рассмотрения вопроса о насилии против коренных народов - в широком смысле - на протяжении последних пяти веков. Вместо этого в центре внимания как сторонников, так и критиков Лопеса Обрадора остается прошлое, которое грубо искажено и неверно истолковано.

Этот факт наглядно иллюстрируют весьма пинкерские доводы британского журналиста из Мадрида Майкла Рида о том, почему требование Лопеса Обрадора принести извинения на сайте было ошибочным - пинкерским, т.е. использующим те же самые широко распространенные заблуждения об истории Америки, которые используются и закрепляются в книге Пинкера. Действительно, две причины, приведенные Ридом, полностью соответствуют двум аспектам пинкеровского представления о прошлом коренных американцев. Первая причина Рида заключается в том, что "народы, пришедшие в Мексику в 1519 г., были не "изначальными", а более поздними. Они тоже совершали то, что сегодня можно назвать преступлениями против человечности - систематические человеческие жертвоприношения в случае мексиканцев (ацтеков)". Аналогичным образом Пинкер характеризует все доколумбовые коренные общества, особенно ацтеков, как чрезмерно жестокие - устаревший колониалистский (и неоколониалистский) стереотип.

Вторая причина, которую приводит Рид, заключается в том, что испанская империя, возможно, и не была "безупречным творением, но и не была уникально плохой. Большинство погибших индейцев умерли от болезней, к которым у них не было иммунитета". Это не позиция Пинкера, но он уделяет мало внимания европейской колонизации Америки, создавая впечатление, что она была менее жестокой, чем в обществах коренных народов, а ее наиболее экстремальные проявления ограничиваются геноцидными моментами в истории США. То, что Соединенным Штатам уделено больше места, чем остальным частям Америки, проблематично не только в общем смысле (это говорит об англоцентризме и западоцентризме), но и в более конкретном, поскольку американское прошлое в книге фактически искупается его ролью в недавнем триумфе Просвещения и цивилизации.

В результате коренные народы Америки оказываются на свалке истории, как будто они являются частью этого жестокого прошлого, к сожалению, жестокого и к сожалению, уничтоженного европейцами, но не участвующего в триумфе наших лучших качеств.

'Несомненно, опасное место': Родная Америка Пинкера

Как же именно изображены коренные американцы в книге "Лучшие ангелы нашей природы"? Коренным обществам в книге уделено сравнительно мало внимания; упоминания, в том числе косвенные и мимолетные, встречаются примерно на 4% страниц книги. Но меня волнует не количество таких упоминаний - все-таки в поле зрения Пинкера находится вся история человечества, и критиковать такую книгу за то, сколько места в ней уделено той или иной культуре или региону, было бы легкомысленно. Меня скорее беспокоит их тип и тон, то впечатление, которое они производят на коренные американские цивилизации.

Такое впечатление складывается благодаря двум вышеупомянутым аспектам - рассмотрению насилия в коренной Америке до контакта с европейцами и насилия в Америке, возникшего в результате контакта и колонизации. Во-первых, большинство рассуждений о коренных американцах в книге относится к доколумбовой эпохе - тысячелетиям, предшествовавшим первому приходу европейских колонистов в Америку в 1490-х годах. Тон задает самое первое упоминание о конкретном коренном американце, который также является самым ранним представителем коренного населения, упомянутым в книге. Важнейший факт об этом коренном американце излагается следующим образом: 'Kennewick Man was shot. Таким образом, закладывается первое зерно связи между насилием и коренным населением, которое будет укореняться и развиваться на протяжении всей книги.