Тёмные души
Шрифт:
Бьянка без сил упала в кресло. Пьер подошёл к ней со своими знахарскими баночками и поставил рядом с ней на стол.
– Да, я знаю многое. Ведь и я, и ты из семьи де Го ле Муи. Ты что, не знала о нашей семье и её «тайном» могуществе?
Бьянка подняла голову. По её щекам бежали слёзы.
– Я знала. Я всё знала. Но я не хотела верить. Меня воспитывали в другой семье. Я думала, что этот кошмар закончился…
– Когда ты могла видеть сквозь стены и читать мысли других людей? – подхватил Бертран.
– Нет, – Бьянка помедлила. – Иногда я прикасалась к человеку, и он умирал через два-три дня. Иногда я брала в руки цветы, и они вяли на глазах. С возрастом я научилась сдерживать такие вещи. Держать внутри себя. Но они
– Поэтому ты сбежала в Париж?
– Да, в Париже легко затеряться.
– Да, но и в Париже живут люди. И у них есть глаза и уши. А главное – языки. Которые любят молоть всякие глупости, очерняя других.
– Увы, – Бьянка снова склонила голову. Бертран кивнул, и Пьер начал разматывать первую повязку. Закрыв глаза, Бьянка предоставила Пьеру действовать по его усмотрению. Бертран поднёс ей бокал. Она отпила, и дрожь стыда, потрясавшая её, когда до неё начал дотрагиваться Пьер, постепенно прошла.
– Зачем? – прошептала Бьянка, подняв глаза на Бертрана. – Зачем я вам? Что вы от меня хотите?
Бертран наклонился к ней, опершись о спинку кресла около неё, глядя в её глаза. Его взгляд был пугающе пустым и безжизненным.
– Я Бертран ле Муи, – произнёс он. – Ты Бьянка Безе де Го. Мы две половины одного целого. И мы должны это целое воссоединить. Мы должны продолжить наш род.
Бьянка дёрнулась так сильно, что рука Пьера, смазывавшая мазью её раны, соскочила на манжет Бертрана и испачкала его.
– И чего ты так боишься? – с досадой произнёс Бертран, исследуя испорченные кружева. – Судьба всех потомков де Го и ле Муи сохранять и преумножать знания и продолжать род. Чего же тебе не нравится?
– Нет, – твёрдо произнесла Бьянка. – Я не хочу плодить таких же проклятых уродов, как сама. То, что я слышала о нашем роде, ужасает. И я не хочу быть причастной к этому.
– Ты уже причастна, – недовольно произнёс Бертран, оборачиваясь к ней. – Ты часть рода.
Он помолчал. Потом быстро наклонился близко к её лицу.
– Или ты думаешь, что я, мой дом и всё богатство в нём уцелели после этих погромов просто так? Ты думаешь, что бог тебя привёл ко мне? Что толпа просто потеряла тебя, когда никто не стал ломиться в дверь после твоего прихода? Нет, милая. Это всё я. Это моя воля направила тебя к чёрному ходу – и ты пришла. Это мои усилия заставили толпу свернуть в другой переулок – и никто нас не побеспокоил. Мне нужно продолжить род. Я искал тебя в Париже, поскольку чувствовал, что кто-то из моей родни здесь есть. И я продолжу свой род. С твоей помощью или без неё. Если не хочешь добром… – Бертран выпрямился. – У меня чудесные подвалы, – Он зловеще улыбнулся. – Мы сегодня же можем туда спуститься.
– Ваши подвалы не испугают меня, – Бьянка встала, отстраняясь от рук Пьера. – Я сказала, что я против. Я не изменю своего решения.
Она помолчала.
– Лучше бы вы отдали меня на растерзание толпе, – едва слышно произнесла она.
– Ну вот ещё, – фыркнул Бертран. – Давать на растерзание черни такое великолепное тело, – Бьянка закрыла лицо руками. – Зря ты страшишься его. И к тому же, я уже потратил много сил, разыскивая тебя. Я не хочу опять начинать сначала. К тому же, ты понятия не имеешь, что такое быть растерзанной толпой. Даже смерть на костре много приятнее, – Он помолчал. – Мы две половины одного целого, – повторил он.
– Нет, – Бьянка подняла лицо. – Мы проклятые души. Но я, если не дам такого же проклятого потомства, могу ещё отмолить свою. Как и вы.
– Вздор, – Бертран взмахнул рукой. – Итак, ты отказываешься добровольно продолжить наш род?
– Да, – Слёзы бежали по щекам Бьянки, но взгляд её был твёрд.
– Ну что ж, – Он посмотрел на Пьера. Невольно Бьянка тоже взглянула на него. В следующее мгновение свет померк перед
Пьер кивнул, молча повернулся и вышел со своей ношей. Бертран, заложив руки за спину, уставился за стекло на шумящую улицу.
– Первая партия твоя, – пробормотал он, сжимая и разжимая кулаки за спиной. – Но битва не выиграна. Теперь мой ход. Я – бог!
Он со злостью стукнул по подоконнику. Вокруг кулака пошли трещины по краске.
– Я – бог! – повторил он громко.
В это время зазвонили колокола на ближайшей церкви.
Часть третья
Глава первая
– Вам ничего не придётся делать, мой король. Просто скажите, что нынешнюю пасху вы будете встречать не вместе. Остальное оставьте богу.
– А не будет это выглядеть странным, трусливым, смешным, дружочек?
– Мой король, Объединительный эдикт 6 восемьдесят восьмого года, а до этого избрание кардинала Карла наследником престола заставит вспомнить ваш переход в католицизм шесть лет назад. А помните папское отпущение грехов четыре года назад? А Нантский эдикт 7 и ваша болезнь в прошлом году? Если мадам Габриэль не дура, прошу прощения, мой король, она должна понять, что после вашего ноябрьского выздоровления и январского согласия королевы Марго на развод вы не хотите сейчас новых трений с папой. Чего только стоит провозглашение вашего сына Александра наследником престола! Не от того ли ваша жена отозвала своё согласие? Если мадам Габриэль это не убедит, напомните ей историю с портретом и чем она закончилась.
6
Объединительный эдикт 1588 года устанавливал, что королём Франции может быть только католик.
7
Нантский эдикт – законодательный акт, изданный Генрихом IV 13 апреля 1598г. в городе Нанте. Согласно ему, господствующей религией во Франции признаётся католицизм. Но протестантам (гугенотам) так же предоставлялась свобода вероисповедания и богослужения (за исключением Парижа). Им было дано право иметь свои войска, занимать наравне с католиками государственные должности. За ними оставалось около двухсот замков и крепостей. Окончательно отменён в 1685г. Людовиком XIV.
– Я публично объявил, что женюсь на ней в Белое воскресение 8 .
– Весьма легкомысленное заявление.
– Да. Сюлли мне тоже так говорил, дружочек.
– Протеже оказался мудрее своего рекомендателя.
– Значит, Бертран, ничего не предпринимать? Я после буду выглядеть либо подозрительно, либо дураком.
– Мой король, как правитель вы мудрее многих. Чего стоит ваш побег из Парижа в семьдесят шестом от плена короля Карла и соглядатаев его вездесущей матушки. Но человек вы слишком легкомысленный. Как говорил ваш любимый д’Обиньи, у вас к штанам вечно какая-то юбка пристёгнута.
8
Белое воскресение – первое воскресение после Пасхи, когда у католиков первое причастие, а у протестантов конфирмация в белых одеждах.