Темные Фейри
Шрифт:
Я кивнул Брайсу в знак прощания и направился к ней.
— Новенькая. — Я указал на нее, пока шел вверх по холму, заставляя студентов разбегаться от окровавленного, без рубашки монстра, который бродил между ними.
Она была на полпути к бутерброду с сыром, на середине укуса, остановившись, чтобы посмотреть на меня с немного раздраженным выражением лица. Не похоже, что прерывать ее обед было хорошим решением. Но я не стал проявлять вежливость. Боль и похоть. Вот и все.
— Я хочу поговорить с тобой, — приказал я, поманив ее пальцем, чтобы она встала.
Девушка рядом с ней
— Что тебе нравится? Я дам тебе это прямо сейчас, — промурлыкал я, заставив ее подругу разразиться приступом кашля.
Она задумалась на мгновение, подцепив крошку с уголка губ и обсосав ее с пальца. Мой член почувствовал все это.
— Апельсиновая содовая, — объявила она. — Не могу найти такого блаженства нигде в этом месте.
— Готово. — Я протянул ей руку и она посмотрела на нее с таким же отвращением, как если бы я только что достал свои причиндалы. — Бери.
— Нет, спасибо. Ты ведь знаешь, что выглядишь так, будто только что вышел из фильма ужасов?
Я посмотрел вниз на свою окровавленную плоть, затем пожал плечами и отвернулся от нее. — Если хочешь газировки, давай, блядь.
Я зашагал обратно вниз по холму через ничейную территорию и в сторону гнезда группировок, заполнявших двор Акрукса. Я чувствовал присутствие новенькой, тепло ее кожи щекотало мне спину. Я был хладнокровен до мозга костей. И это не было какой-то гребаной метафорой. Кровь василиска была ледяной. Согреть ее можно было только лежа на солнце или потирая горячей плотью о свою собственную. Последнее я собирался сделать с новенькой, как только пройду через все трудности, которые она для меня уготовила.
Апельсиновая газировка — это было просто. Это был первый шаг. Вторым шагом станет трахнуть ее до беспамятства, чтобы выяснить ее жесткие границы. У меня не было жестких ограничений. Если только не считать объятия, позу ложки и, не дай Бог, всякие нежности. Честно говоря, все, что заканчивалось словом, которое не начиналось с "трахать", было для меня твердым "нет". Я не целовался, я трахался языком. Я не ласкал, я царапал. Я не спускался вниз к девушке, я пировал на ней.
Я подвел ее к братьям Киплингам, их было трое на разных курсах академии. Все они были Грифонами и были умны до чертиков. Они не были очень сильны магически, поэтому сделали себя бесценными для всех студентов школы. Если вам нужно было что-то, что вы не могли достать сами, незаконным или иным способом, они могли достать это для вас. В основном они работали как закусочная, чтобы профессора не слишком присматривались к обмену денег. Но я полагал, что Киплинги могли протащить в школу гребаного слона и никто ничего не узнал бы.
— Апельсиновую содовую, — потребовал я, когда мы оказались под маленьким навесом, который они называли Империя Киплингов и протянул руку. Я ни за что не платил деньгами, то, что я им дал, было защитой. Совершенно уверен, что Оскуры тоже предоставили ее им. Так что, по сути, Киплинги получили бесплатный проезд в этой школе. Никто не
Самый худой из них, Киплинг-младший, повернулся к ледяному резервуару, который его брат создал с помощью магии воды прямо на камнях. Он достал оранжевую банку и протянул ее мне. Я передал ее Элис и ее рука сомкнулась вокруг нее, прежде чем я отпустил ее. Наши пальцы соприкоснулись и она вздрогнула, когда моя замерзшая кожа встретилась с ее теплом.
— Что скажешь? — прорычал я, опустив глаза на вздымающиеся и опадающие груди, когда она вдыхала. Да, мы определенно собирались трахаться. Я не давал апельсиновую содовую кому попало. И она это знала.
Она взяла банку, потянув за кольцо. Щелк-щелк. Она поднесла ее к губам и сделала длинный глоток, ее горло дергалось, когда она глотала и я стал твердым как камень. Она продолжала пить, выпила всю банку, затем раздавила ее в ладони и удовлетворенно вздохнула.
— Спасибо. — Она бросила банку к моим ногам и ушла. И это, дамы и господа, будет стоить ей очень дорого.
7. Гарет
Восемнадцать месяцев до метеоритного дождя Солярид…
Все изменилось в Академии Авроры в день начала семестра и прибытия новой партии первокурсников. Школа была расколота на две фракции так четко, как никогда раньше.
Райдер Драконис был печально известным сыном основателя Лунного Братства, а его смертельный соперник Данте Оскура — Драконом, рожденным от Оборотней, а также прямым потомком семьи основателей клана Оскура. Проще говоря, они были в состоянии войны. И они были полны решимости втянуть всю школу на поле боя вместе с собой.
Они проучились в школе всего несколько недель, а атмосфера в Авроре уже была опаснее, чем когда-либо прежде. Никто не хотел злить банды, но они постоянно давили на каждого, заставляя выбрать ту или иную сторону. Едва ли проходил день без драк в коридорах и учителя справлялись с этим, закрывая глаза или подчиняясь их прихотям.
Башня общежития теперь была прочно разделена: верхняя половина принадлежала клану Оскура, а нижняя — Лунному братству. Поскольку моя комната была на первом этаже, я прочно находился на территории Лунаров. Поход в туалет в конце коридора стал настоящей угрозой для моего дня.
Три других фейри в моей комнате уже записались в Братство, но я не сдвинулся с места. Я не хотел быть частью какой-либо банды. И никто не мог сказать мне обратного.
Незадолго до полуночи я направился в ванную, без рубашки, с зубной щеткой и пастой, зажатой в руке. Я не оставлял свои вещи валяться где попало. И уж точно я не стал бы оставлять такую ценную вещь, как зубная щетка, на произвол судьбы — этот урок я усвоил на первом курсе.
Я протиснулся в дверь и чуть не остановился на месте, увидев Райдера, стоящего перед зеркалом, его челюсть была покрыта пеной для бритья, а сам он, как дикарь, скреб по лицу чертовым ножом.