Темные Холмы
Шрифт:
– Ну, ты таскаешься, и я с тобой.... За компанию...
В класс заглянули несколько одноклассниц во главе с Натой и Юлей. Мы с Тимом, ухмыляясь, быстро сменили тему разговора, и попытались изобразить бравых молодцев.
Девочки подошли к нам и начали обсуждать предстоящий праздник, Тихонов присоединился к обсуждению, размахивая руками и добиваясь, сколько выпивки будет. Кому что, а этому лишь бы пьянку устроить.
– Ты чего такой задумчивый последнее время?
– она мягко улыбнулась, накручивая локон светлых волос на палец. Раньше я бы замер как кролик перед удавом, но сейчас лишь вяло отметил, что локоны у нее крашенные и пережженные, а на лице мелкая сыпь, профессионально замазанная тоналкой. Оказалось, фея хоть и безупречна, но все же не из сказки.
– Да вот вынашиваю планы мирового господства, - ответил я серьезным тоном, - Хочу захватить мир.
Она хихикнула, подыгрывая мне. Я не раз замечал, как девушки смеются с глупых шуток парней, лишь бы угодить и понравиться, но сам оказался в такой ситуации впервые. Это льстило и... немного разочаровывало.
– Ну, тогда тебе будет нужна верная помощница и советница.
– О, у меня уже есть одна на примете, - я подмигнул, и она умело изобразила смущение.
– Откуда начнешь захват? С нашего города?
– С Темных Холмов? Глупости, этот город и так мой.
Она растерянно захлопала длинными ресницами, все повернулись в мою сторону, а я едва сдержал порыв прикрыть рот руками, словно случайно сказал что-то весьма нехорошее в очень приличной компании. Сердце пропустило несколько ударов и снова ускорилось.
Тим вдруг зло спросил:
– Темные Холмы? Это еще что такое?
Я пожал плечами жутко смущенный и обескураженный тем, что ляпнул непонятно что. И что на меня нашло?
– Представления не имею!
Все посмеялись надо мной, не стесняясь обсуждая, что кажется у кого-то не все дома.
Друг натянуто улыбнулся, и его взгляд был отнюдь не ласковым.
***
Последующие две недели показались мне сущим адом. Последний экзамен я еле вытянул на тройку, и то, меня просто пожалели, ведь в целом я учился хорошо.
По ночам не мог спать от кошмаров. Сны были не особо страшные, но настолько тяжелые и непонятные, что я всю ночь дергался, засыпал только под утро, а просыпаясь, чувствовал себя разбитым и морально истощенным.
На день рождение Наты я попал лишь благодаря Тиму, который силком вытащил меня из дому, полностью игнорируя мое состояние, постоянно ошивался где-то рядом, иногда преследуя меня даже в туалете.
На празднике я сидел помятый и инертный, во всю демонстрируя полный набор зубов при каждом зевке. Я даже не утруждал себя тем, чтобы прикрыть рот рукой. Юля первое время пыталась меня растормошить, рассказывая разные глупости, хватая меня за руку, заглядывая в глаза и периодически утыкаясь грудью в мое плечо. Бедняга еще немного посидела рядышком и, не выдержав моего безразличия к ее изощрениям, сбежала под предлогом помощи имениннице. Присоединившись к самой шумной из групп, она изредка бросала на меня обиженные взгляды.
Вскоре ребята немного выпили, разбились на группы по интересам и совсем обо мне забыли, чему я был несказанно рад. Мое единственное желание было лишь где-нибудь спрятаться и вздремнуть, так как ночью выспаться мне не удалось. Забившись в дальний угол комнаты, я обхватил колени руками и уткнулся в них лицом. Готов поспорить, что со стороны я был похож на обиженного, плачущего и всеми забытого мальчишку, с которым никто не дружит, но мне было плевать.
Несмотря на музыку и шум я все-таки заснул. К такому выводу я пришел потому, что все вокруг вдруг потеряло свои цвета, а люди наоборот словно находились посреди странных ярких коконов. Они пульсировали, сокращаясь в такт биения моего сердца. Внутри них бурлили и переливались пятна поменьше, красивой геометрической формы. 'Фракталы' - вдруг пришло название в мою голову.
В таких ярких цветах, вероятно, видят мир наркоманы после очередной дозы. Я с любопытством наблюдал за сияющими одноклассниками, переливающимся всеми цветами радуги, и словно мог прочитать их эмоции. Ната светилась темно-красным, чем-то раздраженная, у Юли преобладал розовый с вкраплениями красного, она влюблено витала в облаках, и одновременно злилась. Миша светился фиолетовым с полосками серого - наш болезненный гений был спокоен и думал о своем.
Везде преобладал красный разного оттенка, но встречались и другие цвета. Устав разглядывать диковинку, я поискал взглядом Тима и едва рассмотрел своего друга в окружении других ребят. Он не светился. Его окружала непроницаемая тьма, и яркие лучи, тянущиеся от окружающих, как только соприкасались с тьмой, терялись в пустоте. Он смотрел прямо на меня. Взгляд был чуждый, колючий, полон боли. Его губы шевелились, складываясь в незнакомые слова. Я не слышал ни единого звука, не чувствовал его эмоций, но знал, он разочарован, растерян и... боится.