Темные объятия
Шрифт:
Как победить все, что стоит между ними? Этого она не знала. Но понимала одно: за Тейлона стоит бороться.
— Я знаю, кто ты, Тейлон. Ты — тот, кого я люблю. Я родилась на свет, чтобы любить только одного человека, — и это ты.
— Я — больше не человек.
— Но ты мой, и я не отдам тебя без боя!
Тейлон не знал, что делать. Голос ее, нежный и решительный, разрывал его сердце пополам.
Одна часть его хотела сжать Саншайн в объятиях, прижать к себе и никогда не отпускать.
Другая — оттолкнуть
Саншайн выбрала за него — шагнув в его объятия, она страстно прильнула к его губам.
Тейлон застонал от сладкой муки. Теперь выбор был предрешен: зная, что не должен этого делать, он все же усадил ее на седло, завел мотор и выехал на залитую огнями ночную улицу.
Тейлон мчался прочь из города — к своей болотной хижине. Любовь и гнев бушевали в нем, раздирая его на части: запах Саншайн, ощущение ее тела, объятия ее нежных рук мешали думать о чем-либо ином.
Без нее он не может жить.
Так или иначе — она останется с ним.
Не в силах справиться с собой, Тейлон заглушил мотор посреди девственного леса. Спрыгнул с седла.
При взгляде на него Саншайн почти испугалась — никогда еще она не видела в его глазах такого огня, такой страсти, такой первобытной, звериной свирепости.
Он смял ее в объятиях и жадно, грубо впился губами в ее губы.
Его голод воспламенил ее: она вцепилась руками ему в плечи и, откинувшись на бензобак, с жаром ответила на поцелуй.
Что же случилось с Тейлоном! Казалось, чувства его полностью вырвались из-под контроля: он жил и дышал лишь ради того, чтобы овладеть ею. Покрывая поцелуями ее лицо и шею, он торопливо сорвал с нее блузку, чтобы сжать в ладонях освобожденную грудь.
Дикий, неукротимый, казалось, он ласкал все ее тело сразу сотней рук, — и она отвечала ему с той же страстью.
Она целовала его, терлась о его возбужденное естество, затем сорвала с него футболку и прильнула к его широкой обнаженной груди, чувствуя, как перекатываются под ладонями и щекой могучие мускулы.
— Хочу тебя, Тейлон! — прошептала она.
Тейлон поднял на ней юбку. Никогда в жизни он не испытывал такого страстного, неудержимого желания! Казалось, он умрет, если немедленно не войдет в нее, не ощутит всем телом сладостных содроганий ее женского естества.
Дрожащими руками она расстегнула молнию на его брюках, — и его возбужденный член вырвался на свободу. Тейлон вздрогнул от наслаждения, погрузив свой меч в теплые ножны ее ладоней. Что за чудное, неповторимое ощущение!
— Да, Саншайн! — прошептал он, обжигая ее своим дыханием. — Покажи мне дорогу домой.
Выгнув спину, она направила его точно во влажный жар своего тела. Ощутив вокруг себя ее мягкое тепло, Тейлон по-звериному зарычал.
На этот раз они любили друг друга молчаливо, грубо, яростно — как звери в полночном лесу. Задыхаясь
Он больше не скрывал, что в его человеческом теле обитает неукрощенный зверь.
Взгляды их скрестились — и Саншайн прочла на его лице экстаз, который превосходил все человеческие восторги.
Она сжала его лицо в ладонях, пораженная и зачарованная внезапным пониманием того, что любит не только мужчину, но и хищника в человеческом облике.
С детства она слышала истории о бессмертных, о вампирах, дарящих своим жертвам опасное наслаждение, — большее чем самый страстный секс.
Сегодня ее вампир был с ней, — и как она хотела стать его жертвой!
Тейлон забыл обо всем. Он потерял рассудок — и знал это, но не мог остановиться. Весь мир исчез. Исчезло прошлое и будущее — осталось лишь настоящее. Только Саншайн. Его жизнь. Его радость. Тепло ее тела. Запах ее волос. Сияние ее глаз.
Он слышал, как гулко стучит в груди ее сердце. Чувствовал, как бежит по жилам горячая кровь.
Возьми ее!
Первобытное желание.
Сильнее самой сильной страсти.
Древнее самой жизни.
Он не мог ему противиться. В любую другую ночь... но не сейчас.
Сейчас Тейлон был хищником, охотящимся в ночи. Он прильнул к шее своей прекрасной жертвы — и, как хищник, вонзил в нее клыки.
На миг он ощутил ее изумление, а в следующую секунду обоих охватил непередаваемый, почти невыносимый чувственный экстаз.
Тела и умы их соединились. Слились воедино.
Он слышал все ее мысли. Все чувства. Все страхи. Все радости.
Вглядевшись в ее сердце, увидел там страх, что он не любит ее так же, как Нинью. Увидел неуверенность в себе и ревность к своему «второму я». Увидел отчаяние — и готовность бороться, несмотря ни на то.
Но, самое главное, — он увидел любовь.
С хриплым стоном он открылся ее внутреннему взору, позволил заглянуть в самые укромные уголки своего «я». Пусть видит все! Пусть между ними не будет больше тайн и секретов!
Пусть оба они станут единым существом!
Сердца их обнажились друг перед другом, как и тела, — и Тейлон понял, что никогда за все полторы тысячи лет жизни не испытывал такого блаженства.
А в следующий миг, с новым мощным рывком, в голове и в теле у него словно что-то взорвалось. Одновременный оргазм их был так силен, что мотоцикл не удержался на колесах, и влюбленные полетели в густую мокрую траву. Там они лежали, сплетясь, постепенно возвращаясь к обычной жизни.
Саншайн подняла голову и взглянула на него. В лунном свете Тейлон ясно видел ее измятую одежду, усталое и счастливое лицо.