Темные секреты драконов. Часть 1
Шрифт:
— Дура! — крикнул мужчина, прежде чем ледяной океан поглотил его с головой.
Обжигающий холод до боли стиснул легкие людей.
Аминтас был облачен в теплые вещи с элементами брони из кожи и имел при себе убранный в ножны меч — он всплывал медленно, активно гребя сильными руками. Со стороны корабль выглядел еще более удручающе: просевший на целых пять футов гигант полыхал по всей площади и постепенно превращался в жалкую кучу угля. Задорно пляшущий огонь без конца трещал и скрипел древесинной, отчего громкий хруст падающей мачты оставался неуловимым до последнего, пока обгорелая балка едва не приземлилась Лисе на голову, и вспыхнувшие искры
Быстро сориентировавшийся в происходящем вокруг хаосе Амин легко залез в шлюпку и установил лежащие в ней весла в уключины, а затем подал руку подплывшей Калипсо и подтянул ее наверх.
— Какой бес тебя попутал, что ты решилась нарушить приказ?! — злости Ликайоса не было предела. — Умудриться одним глупым действием погубить всех до единого!
— Вы ошиблись и чуть бесцельно не отправились к праотцам! — Ее глаза налились слезами то ли от обиды, то ли от дыма. — Это монстр! Крупный, опасный, но все так же движимый инстинктами хищника монстр. Океан теперь кишит телами, от которых разносится столь сладкий запах крови, что Змей не удержится и начнет поедать их одного за другим, пока не вылакает все до капли. Гребите же, покуда он не закончил!
— Надеюсь, ты права, Лиса, иначе от нас не останется и потрохов.
Весла часто шлепали по воде, придавая лодке все больше скорости. Кали невероятно радовалась облегчающему задачу Аминтаса попутному ветру, хотя не прошло и получаса с тех пор, как Смотрящие дружно проклинали настроение Эола. Рада она была и тому, что оказалась права: обзаведшееся еще одной головой чудовище вновь показалось из темной пучины и принялось пожирать трупы один за другим, иногда разрывая их на части, но чаще глотая прямо так, целиком, предварительно избавляясь от хранящегося в ножнах мертвых людей оружия.
— Да что же ты за тварь? — поражалась Калипсо, с отвращением наблюдая за пиршеством Змея.
Наварх взгляда поднять не решился.
Когда лодки сели на мель, отступившие на сушу воины не распластались на берегу — действуя сплоченно, они заняли оборону, готовясь бок-о-бок сражаться с уже привычными для себя врагами, разбуженными звуками битвы. Солдаты стояли неподвижно и всматривались в непроглядные заросли, наяву видя, как из них выпрыгивают порождения крови Богов — волнение и богатый опыт сражений играли с ними злую шутку, ведь никакой опасности им пока доподлинно не грозило.
Угрюмый Амин вылез из шлюпки и встал позади подчиненных.
— Обитатели острова боятся морского чудовища. — Он не нашел в себе сил смотреть команде в глаза. — Пока оно надрывает глотку, мы в безопасности.
Не веря собственным ушам, настороженные и все еще ожидающие атаки воины медленно опустили оружие и озадаченно обернулись.
— Наварх, вы живы! — Никон, один из самых юных членов отряда Смотрящих, первым прервал затянувшуюся тишину.
— Что произошло на судне? — Прозвучал неуместный вопрос от потрясенного Филотеоса.
— Что дальше, Аминтас? — Впервые за время плавания Одиссеус смотрел на Ликайоса не с презрением, а искренней растерянностью — он искал в мужчине поддержки. — Как нам быть?
— Вы готовы продолжать слушать человека, ответственного за совершения ужасной, непростительной ошибки, повлекшей десятки смертей? — Окруженный людьми Амин пребывал в замешательстве. — Способны простить и следовать за ним дальше?
— Вы никак не могли знать, что угроза скрывается не на острове. — Лиса вышла в центр круга. — Нет ничего дурного в стремление спасти
Негромкие голоса выразили одобрение — солдаты продолжали соблюдать осторожность и старались не шуметь.
— Я оправдаю ваше доверие, — воспрянул духом Амин, но неизменно остался суров лицом.
Солон
Очаровательные птицы прыгали с ветки на ветку и активно крутили маленькими пернатыми головками в поисках вкусных жучков и червей. Время от времени они переговаривались между собой, издавая непонятные, но мелодичные звуки, складывающиеся в прекрасную музыку. Пение желтой иволги, крошечной малиновки и громкого восточного соловья доносилось до ушей Солона через узкое окошко в его комнате.
Убранство временного жилища Сола было скромным: простенькая краббатиона, рассчитанная на одного человека, находилась у окна, вместительный гардероб из сосны стоял левее от нее, у изголовья, длинный стол в комплекте с троносом для хозяина и дифросом для гостя располагался посередине помещения, а одинокий клисмос, предназначенный для отдыха и чтения при свете свеч, был органично вписан в угол. Рядовое жилье не соответствовало статусу советника, а его предоставление местным навархом могло расцениваться как оскорбление высокопоставленного государственного служителя, однако последний сам отказался от дорогих антуражей в угоду невзрачного места для нескольких часов спокойствия и отдыха перед продолжением своего пути.
Допив горячий напиток и оставив чашу на полу, Солон высморкался в грязный неровно обрезанный кусок ткани и с непередаваемым облегчением лег на мягкую перину. Поездка верхом далась ему тяжело: желаемые четырнадцать дней растянулись до посильных для пожилого человека двадцати, а хрупкое здоровье не выдержало суровых условий и поддалось заразе уже на пятые сутки. Несколько раз феория и небольшая часть сопровождающих ее солдат останавливались в крупных тавернах, проводя вечер у очага с полной тарелкой еды в руках, но во все остальные ночи (а это подавляющее большинство) люди спали в холодных шатрах, где утомленный с дороги организм Сола и подхватил простуду. После этого отряд какое-то время стоял без движения, охотясь на лесных животных про запас и нехотя ухаживая за больным стариком — когда мучительный жар, наконец, спал, советник приказал ехать дальше, игнорируя замечания Кербероса по поводу неважного здоровья. С того момента остановки инициировались намного чаще, а количество потраченного на путь времени неуклонно росло.
Ко дню прибытия в портовый город Солон успел поправиться, но мокрый кашель и противный насморк продолжали терзать его горло и нос, сколько бы снадобий он не принимал — советник не исключал возможности воспаления, способного без должного лечения свести в могилу даже молодого мужчину в самом расцвете сил. Понапрасну рисковать умереть на борту корабля, не добравшись до Прометея жалкую сотню миль, Сол не хотел: после часа дремоты он планировал отправиться в лаконикум, чтобы смыть с тела вонючий пот и налипшую пыль, а затем уже в чистой одежде наведаться в местную ятрейю и услышать мнение человека, имеющего богатые знания о болезнях. Ближе к вечеру, перед самым отправлением, гости Физе плотно покушают и спустятся в порт, откуда крупное судно доставит их прямиком к Золотым Островам — самая трудная часть дороги уже позади.