Темные сестры
Шрифт:
– Я с тобой.
– Ты что, вообще не работаешь? – беззлобно хмыкнула я.
– Почти. Значительную долю моего дохода составляют отчисления за то, что я терплю вашу семейку и подрываюсь решать проблемы Кордеро в любое время дня и ночи. У меня есть еще несколько клиентов, но они, к счастью, пока что не за решеткой.
– Мне не хочется оставлять Ким. Девочки не начнут самостоятельное расследование, надеюсь?
– Ким семнадцать, она большая девочка.
– Для тебя наверняка, – холодно ответила я.
Герберт смерил меня обжигающим
– Не хочу, чтобы Хейвен что-то с ней сделала.
– Дом под охраной, я прикажу Диналии, чтобы до нашего возвращения они не выходили. Прекрати изображать из себя наседку, Кортни. Мы не знаем, Хейвен ли подставила Кайлу, Хейвен ли забралась в дом. Возможно, это был всего лишь вор, прознавший о смерти хозяйки.
Вот в это верилось мало. Мы все же не та семья, которую можно обокрасть, забравшись в дом через чердак. Такие дома, как наш, вообще редко грабят, опасаясь столкнуться с древней магией. Но за попытку успокоить я была даже благодарна. Довольно тревожное вышло возвращение домой.
Сначала я намеревалась осмотреть сад, а затем перейти к дому. Когда мы с Гербертом вышли из экипажа, стало ясно, что с садом придется подождать.
– Это что, мастер по замене стекол? – пораженно спросила я, рассматривая толпу перед домом. – Я думала, он будет один. Кого ты вызвал? И я думала, что стража все осмотрела еще ночью. Зачем они вернулись?
Но Герберт и сам не понимал, что происходит. Я насчитала с десяток стражников и парочку целителей в светло-зеленых халатах. В доме точно никого не было… Может, Нине стало плохо? Но я дала ей выходной. Я быстро миновала ворота и направилась к дверям.
– Леди Кордеро?
На середине пути меня перехватил мужчина. Маг, если верить моей интуиции. Блондин, высокий, совсем не старый. Черты лица были приятные, мягкие, но взгляд пробирал до глубины души. В руках он держал небольшой блокнот.
– Могу я поговорить с вами? Я – Кэрланд Портер, детектив Управления Стражи Хейзенвилля.
– Детектив? – не поняла я.
Повернулась к Герберту в надежде на объяснения, но он понимал не больше меня. Зато явно знал Портера: они крепко пожали друг другу руки.
– Где вы были сегодня ночью? – спросил детектив.
– Ночевала у друга.
– А ваши сестры?
– Кимберли со мной, она осталась у подруги, Диналии Уолдер, а Кайла находится под арестом. А что случилось, кто все эти люди и с каких пор проникновениями занимаются детективы?
Мы все повернулись на звук открывшихся дверей. А через пару секунд я увидела, как двое стражников выносят носилки, на которых лежит тело, накрытое простыней.
– Что… – На вопрос не хватило дыхания.
Я подскочила к носилкам, и Герберт чудом ухватил меня за руку, не давая сбросить простыню.
– Леди Кордеро, не стоит, тело – улика, – предостерег меня детектив.
– Нина? – только и спросила я.
Портер покачал головой.
– Хейвен О’Ши. Сегодня ночью ее убили в вашем доме, и я,
Пять лет назад
Когда отец злился, то становился будто бы подтянутее. В глазах загорался нехороший огонек, а голос словно опускался на пару тонов ниже.
И еще у него были две любимые фразы: «Не позорь семью» и «Это мое последнее слово».
Вторую он говорил настолько часто, что после иных скандалов я набиралась смелости и мечтала, что когда-нибудь это действительно станет его последним словом. Потом, конечно, корила себя. Но чем старше становилась, тем сложнее было заставлять непрошеные мысли исчезнуть. Больше всего я боялась, что они навсегда поселятся в моей голове.
Это случилось, когда я впервые услышала две любимые папины фразы в одном предложении. Звучало оно так:
– Кортни, не позорь семью, ты едешь, и это мое последнее слово.
Это было сказано таким тоном, что я сразу поняла: вставлю хоть слово против – остаток выходных проведу взаперти, и неизвестно, будут ли меня хотя бы кормить.
Я любила выходные в домике у озера, но лишь тогда, когда никого, кроме отца, Кристалл и сестер, там больше не было. В этот раз планировалась большая вечеринка, присутствовать на которой мне не хотелось. Перечить отцу было самоубийством, но я любила рисковать. Без экзамена по истории мне не поступить в колледж, а историю я знала из рук вон плохо.
Папе было плевать.
– Собери свои вещи, – велел он. – Я хочу, чтобы через час вы все были готовы.
Он тут же потерял ко мне интерес, но внутри уже кипела ярость. Я не отличалась эмоциональностью и давно научилась с холодной головой воспринимать все, что говорит отец, но иногда все же срывалась. И хоть такие срывы кончались плачевно, мне почему-то становилось легче.
– А в экзамене по истории, – медленно произнесла я, – будут вопросы о нашем домике у озера?
Сразу же стало ясно, что фраза была лишней. Повисла нехорошая тишина, предшествующая буре. Отец поднялся, совершенно спокойно и даже аккуратно отодвинул стул, чтобы не поцарапать дорогой паркет.
А потом долго (а точнее – мне показалось, что предосудительно долго) всматривался в мое лицо. Отодвинул со щеки локоны, выбившиеся из хвоста. В таких случаях следовало опустить голову и устремить взгляд в пол, но… я голову подняла. И даже чуть улыбнулась, встретившись взглядом с потемневшими глазами отца.