Темные тайны
Шрифт:
— Мне приятно это слышать. Знаете, сейчас все чаще устанавливают автоответчики, которые только тараторят о времени работы и просят клиентов перезвонить. Но я просчитал, что тогда человек может позвонить в другое место. Ведь так? Ловко, да?
Себастиан счел вопрос риторическим. Как бы то ни было, он не собирался подтверждать теории маклера, рассказывая о том, что в его случае дело именно так и обстояло.
— Я хочу сказать, что быть доступным клиенту чрезвычайно важно. Я оставлю вам в папке номер своего мобильного телефона, — продолжал маклер, не дожидаясь ответа, которого все
И, словно чтобы продемонстрировать, до какой степени он всегда доступен, его мобильный зазвонил, прежде чем маклер успел продолжить. Себастиан устало посмотрел на мужчину, о звонке которому в данный момент очень сожалел.
— Привет, дорогая, да, немного помешала… но, конечно, — маклер чуть отошел в сторону, чтобы разговаривать немного более уединенно. — Дорогая, ты справишься. Я уверен. Сейчас мне надо идти. Целую.
Маклер положил трубку и обратился к Себастиану с извиняющейся улыбкой:
— Извините, это моя девушка, она идет на интервью к работодателю. А она всегда перед этим так волнуется.
Себастиан уставился на стоящего перед ним мужчину, о котором знал уже слишком много, и начал поспешно искать внутри что-нибудь убийственное, чтобы заставить того замолчать. Желательно настолько сильное, чтобы маклер больше вообще никогда не заговорил. И тут возникло то, чего он ждал.
Мыслительный процесс.
Связь.
Кому человек звонит?
Стив Кукувинос счел эту поездку весьма странной. Он забрал мужчину с сумкой возле его дома. Тот говорил очень быстро. Ему сперва надо было доехать до Пальмлёвской гимназии, чтобы затем сразу отправиться дальше. Выходить он не собирался, просто хотел туда доехать как можно скорее.
По прибытии на место мужчина попросил Стива обнулить одометр, развернуться и поехать кратчайшим путем к мотелю возле шоссе E18. Мужчина достал карту, чтобы показать, где находится мотель, но Стив знал свой Вестерос и успокоил его. Они ехали в полном молчании, но, периодически поглядывая на пассажира, Стив видел, что тому едва удается сидеть спокойно. Его, казалось, просто распирает от радости.
Когда они стали приближаться к мотелю, мужчина передумал. Он дал Стиву название улицы и велел ехать туда. Переулок Спренггренд. Мужчина попросил, чтобы Стив доехал до самого тупика, сдал назад и припарковался. Когда Стив все это проделал, мужчина посмотрел на одометр. Там значилось неполных шесть километров. Мужчина дал Стиву свою кредитку и попросил немного подождать. Вышел из машины и почти бегом направился в сторону мотеля. Стив заглушил мотор и вышел, чтобы покурить. Он в недоумении покачал головой. Если мужчине было нужно в мотель, Стив мог бы отвезти его прямо туда. Он успел сделать всего несколько затяжек, прежде чем мужчина вернулся. Выглядел он, если можно себе такое представить, еще более взволнованным, почти бледным. В руке он держал нечто напоминавшее школьный каталог. Водитель такси узнал фотографию на обложке — та самая снобистская школа, к которой они только что подъезжали, Пальмлёвская гимназия.
Стив снова уселся
Мужчина неотрывно смотрел на одометр.
Странная, как уже говорилось, получилась поездка.
Странная поездка длиной в семнадцать километров.
Себастиан должен был понять. Если кто и мог понять, то это он. Ведь ему самому довелось пережить это в непосредственной близости. Перемену в ней, силу и мощь, появлявшиеся по мере того, как ты ее узнавал. Как тебя захватывало и тебе хотелось встретиться с ней снова.
Как Рогеру.
Рогер нуждался в ком-то. В ком-то помогавшем ему, поддерживавшем его, когда он сменил школу. В ком-то, кому он мог позвонить, когда нервничал. Когда его избили. В ком-то, кого он любил. Рогер сделал один звонок.
Но не Юхану.
А Беатрис.
В мотель Себастиан побежал, в основном поддавшись внезапному импульсу. Когда такси, сдав назад, остановилось, у него возникло ощущение, будто мотель мог оказаться более важным местом, чем он предполагал. Что Рогер шел туда не случайно, он уже бывал там раньше. Хотя и не вместе с Рагнаром Гротом. Положив школьный каталог перед женщиной в рецепции, Себастиан получил подтверждение.
О да, она здесь бывала.
Неоднократно.
Она не просто «нарост».
Она нечто значительно большее.
~ ~ ~
Ванья и Торкель сидели в комнате для допросов. Напротив них сидела Беатрис Странд. На ней были те же темно-зеленая блузка и длинная юбка, что и в тот раз, когда Ванья с Себастианом впервые встретились с ней в гимназии. Но сейчас Беатрис выглядела усталой. Усталой и бледной. Веснушки еще отчетливее выступали на ее бледном лице. Возможно, это только казалось, но стоящему в соседней комнате Себастиану подумалось, что даже ее пышные рыжие волосы утратили часть блеска. Беатрис сжимала в руке бумажный носовой платок, но даже не пыталась вытирать слезы, беззвучно стекавшие у нее по щекам.
— Конечно, мне следовало рассказать.
— Да, это бы многое упростило, — кратко, сердито, почти с укором произнесла Ванья.
Беатрис посмотрела на нее с ужасом, будто ее только что осенило:
— Они бы тогда остались живы? Лена и Рагнар. Если бы я рассказала?
За столом возникла пауза. Торкель, казалось, понял, что Ванья собирается ответить «да», и накрыл ее руку своей. Ванья сдержалась.
— Это невозможно сказать, и размышления на данную тему ни к чему нас не приведут, — Торкель говорил спокойно, внушая доверие. — Лучше расскажите о вас с Рогером.
Беатрис глотнула воздуха и ненадолго задержала дыхание, словно собираясь с силами.
— Я понимаю, что вам это кажется крайне неподобающим. Я замужем, а ему всего шестнадцать, но он был очень зрелым для своего возраста, и… так уж произошло.
— Когда это произошло?
— Через несколько месяцев после того, как он начал у нас учиться. Он нуждался в ком-то, дома ему особой поддержки не оказывали. А я… я нуждалась в ощущении, что нужна. Любима. Это звучит совершенно ужасно?