Темные тайны
Шрифт:
— Ты знаешь Библию?
— Это я знаю.
Себастиан преодолел оставшиеся ступеньки и распахнул одну створку двери. Ванья бросила последний взгляд на огромную картину и последовала за ним.
Директор Рагнар Грот указал рукой на небольшой диван и кресло в углу своего кабинета. Ванья с Себастианом уселись. Сам же Рагнар Грот расстегнул пиджак и сел за грубоватый старомодный письменный стол. Он автоматически передвинул лежавшую перед ним ручку, поместив ее абсолютно параллельно краю стола. Себастиан обратил на это внимание и окинул взглядом сперва письменный стол, затем остальную часть
Остальная часть комнаты в том же стиле. Все картины висят ровно. Никаких приклеенных как попало листочков, все на доске объявлений и аккуратно прикреплено булавками на одинаковом расстоянии. Папки стоят край в край с книжной полкой. На столе ни малейших следов от кофейных чашек или бокалов. Мебель расставлена с сантиметровой точностью по отношению к стене и лежащему под ней ковру. Себастиан быстро поставил директору Гроту диагноз: педант с признаками вынужденных действий.
Директор встретил Ванью с Себастианом перед дверьми кабинета с удрученным видом, поздоровался, до нелепости прямо протянув руку, и долго распространялся о том, как ужасно, что одного из учеников школы обнаружили убитым. Каждый, естественно, сделает все возможное, чтобы помочь раскрыть это гнусное преступление. Они не будут чинить никаких препятствий. Полное сотрудничество. Ванья не могла избавиться от мысли, что все слова директора были словно взяты из инструкции по поведению в кризисной ситуации какой-нибудь пиар-фирмы. Директор предложил кофе. Ванья с Себастианом поблагодарили, но отказались.
— Насколько много вы знаете о школе?
— Вполне достаточно, — ответил Себастиан.
— Довольно мало, — сказала Ванья.
Грот обратился к Ванье со слегка извиняющейся улыбкой в адрес Себастиана.
— Мы начинали в 1950-е как интернат, теперь же у нас независимая гимназия, обучающая по программе «обществоведение и естественные науки» с различными направлениями — язык, экономика и подготовка руководящих работников. У нас двести восемнадцать учеников, здесь обучается молодежь со всего региона озера Меларен, даже из Стокгольма. Поэтому мы сохранили у себя интернат.
— Чтобы отпрыскам богатеев не приходилось общаться с простолюдинами.
Грот обратился к Себастиану, и, хотя голос его оставался негромким и ровным, он не сумел скрыть отразившегося на лице раздражения.
— Наша репутация школы для высших слоев общества уже сходит на нет. В настоящее время наша целевая группа — родители, которые хотят, чтобы их дети действительно чему-нибудь научились. По оценкам мы среди лучших школ страны.
— Естественно, среди лучших, ведь благодаря этому вы конкурентоспособны и оправдываете свою до нелепости высокую плату за обучение.
— Мы больше не берем плату за обучение.
— Конечно берете, только теперь вам приходится называть ее «посильным взносом».
Грот бросил на Себастиана мрачный взгляд и откинулся
— Расскажите побольше о Рогере. Как он оказался в вашей школе?
— У него были проблемы, над ним издевались в старой школе и в гимназии, в которую он поступил сначала. Одна из моих учительниц его хорошо знала, он дружил с ее сыном, поэтому она замолвила за него словечко, и мы организовали для него место.
— А тут ему нравилось? Он не участвовал в драках или чем-то подобном?
— Мы очень активно работаем над профилактикой травли.
— У вас есть для этого другое слово, не так ли? Дружеское воспитание?
Грот полностью игнорировал выпад Себастиана. Ванья бросила на Себастиана взгляд, который, как она надеялась, заставит коллегу заткнуться.
— Вы не знаете, не вел ли себя Рогер в последнее время как-то странно? — снова обратилась она к директору. — Не волновался ли из-за чего-нибудь, не занимался ли посторонними делами?
Директор задумался, покачивая головой.
— Нет, мне ни о чем подобном не известно. Но вы можете поговорить с его классным руководителем Беатрис Странд, она встречалась с ним гораздо чаще, чем я.
Теперь он обращался исключительно к Ванье.
— Это Беатрис помогла Рогеру попасть сюда.
— Как же он справился с посильным взносом? — немедленно встрял Себастиан. Он не собирался допускать, чтобы его игнорировали. Это бы слишком упростило ситуацию для господина Грота.
У ректора сделался слегка удивленный вид, будто ему на некоторое время действительно удалось забыть о существовании в комнате этого чуть излишне полного, небрежно одетого мужчины.
— Рогер был освобожден от взноса.
— Значит, он являлся вашим маленьким социальным проектом? Заполнял квоту на благотворительность. Наверное, ему было приятно?
Грот сдержанным жестом отодвинул кресло и поднялся. Он остался стоять за письменным столом, выпрямив спину и упершись кончиками пальцев в идеально чистую поверхность стола. «Точно Калигула в старом фильме „Травля“», — подумал Себастиан, отметив, что директор, вставая, машинально застегнул пиджак.
— Должен сказать, что меня возмущает ваше отношение к нашей школе.
— Ну надо же. Но, понимаете ли, я провел здесь три худших года в жизни, поэтому требуется несколько большее, чем ваша рекламная болтовня, чтобы я влился в хор восхищающихся.
Грот посмотрел на Себастиана с некоторым скепсисом.
— Вы наш бывший ученик?
— Да, к сожалению, моему отцу взбрело в голову организовать этот храм знаний.
Грот переварил информацию и, когда до него дошло то, что он услышал, снова сел. Расстегнул пиджак. Возмущенное выражение лица сменилось откровенным недоверием.