Темные тропы
Шрифт:
Со сдавленным от волнения горлом он направился к одной из бойниц, толпившиеся перед ней ученики расступились. Процессия уже вступила на площадь и медленно двинулась к Башне.
Две шеренги улан в красных с золотом камзолах сопровождали имперскую делегацию. Впереди всех шел Сол-Сим, которого Януэль тотчас узнал. Священнослужитель был одет в медного цвета мантию Храма Грифонов, он ступал медленным шагом, держа обеими руками древко хоругви с гербом империи.
Сразу за ним шли эмиссары, небольшая группа мужчин в расцвете сил, одетых в одинаковые тяжелые мантии черного бархата. Их траур подчеркивало отсутствующее
Януэль отошел от бойницы и твердым голосом приказал ученикам разойтись. Все беспрекословно подчинились. Оставшись наконец в одиночестве, он встал на колени в центре зала и начал шепотом произносить заповеди Завета, надеясь избавиться от неотступно преследовавшего его образа драконийки.
Когда снизу донесся глухой стук, Януэль встал и направился к лестнице встречать имперскую делегацию.
ГЛАВА 5
На границе между Землей Единорогов Ликорнией и империей Грифонов Чану случалось наблюдать за дикими схватками львиц, и инстинктивно он точно угадал скользящее движение зверя. Гибкий и беспощадный, хищник прыгнул на наемника, даже не пытаясь уклониться от острия его стрелы.
Аспидское тайное знание спасло жизнь Черному Лучнику. Во тьме белый лев не мог различить древний знак на груди своей жертвы. Но через мгновение, равное вдоху, в черных зрачках промелькнул атавистический страх, который начисто сломал атакующий маневр животного. В долю секунды Чан понял это и попытал счастья. Он бросился ничком на ступени, почувствовав, как их края врезаются ему в ребра. Зверь уже не мог притормозить свой прыжок. В прыжке он пролетел над наемником, скользнул по его голове и всей тяжестью рухнул несколькими ступенями ниже, в крутом повороте винтовой лестницы.
Чан вскочил и оглянулся через плечо. Хищник медленно выпрямлялся на лапах. Кровь текла из его пасти, покрывая пятнами гриву.
Чан схватил со ступеньки свой лук и вставил стрелу. Его кисть все еще тряслась, а увлажненные яростью глаза мешали видеть. В прицеле своего оружия он не различал ничего, кроме белого пятна, которое медленно надвигалось на него.
Он натянул тетиву и выстрелил. Стрела пропала во тьме и ударила в камень. Он приготовил другую.
– Шенда, направь мою руку, прошу тебя… – молитвенно прошептал он.
Зазвенела тетива, и стрела, оставив алый след, задела пах животного, вырвав у него приглушенное рычание. Чан отпрянул назад и вновь зарядил лук. Всего один виток винтовой лестницы отделял его от площадки шестого этажа. Лев, казалось, все еще не намерен был поднимать тревогу. Очевидно, он хотел в одиночку расправиться со своей жертвой.
Прижавшись спиной к стене, Черный Лучник выждал, пока зверь взберется еще на один пролет лестницы, затем спустил стрелу. Проявив поразительную реакцию, хищник, уклоняясь, распластался на ступенях и горделиво тряхнул гривой, когда стрела со звоном ударилась о камень.
Силясь забыть о страхе, Чан до крови прикусил себе щеку и, пятясь спиной, поднялся еще на несколько
Одним прыжком он вскочил на площадку. Чтобы унять безумную дрожь в руке, нужна была опора. Белый лев неспешно последовал за ним, их разделяло менее шести локтей. Чан затаил дыхание и положил руку на холодное кольцо канделябра. Несмотря на спасительную опору, лук продолжал трястись в его руке.
Он сжал зубы, напряг свои мускулы – их натяжение было уже на грани разрыва – и впился взглядом в глаза хищника. Животное, должно быть, почувствовало решимость своей жертвы и зарычало во тьме, прежде чем присесть, напружинившись для прыжка. В этот момент Черный Лучник изо всех сил саданул запястьем больной руки об острый край бронзового канделябра. Взорвавшаяся в руке боль помогла одолеть проклятие, довлевшее над его кистью.
Стрела унеслась в темноту и мгновенно нашла свою мишень. Хищник содрогнулся, когда острие вонзилось ему между глаз, пробило кость черепа и ушло вглубь почти на два дюйма. Он зашатался на лапах, затряс головой, будто хотел освободиться от стрелы, и начал медленно оседать, потом, судорожно дернувшись в последний раз, упал замертво.
Переводя дух, Чан не заметил, как его тело соскользнуло по стене на пол, а из горла вырвался нервический смешок. Схватка исчерпала его силы до дна Нервное напряжение и боль, что сверлила запястье, вызвали из прошлого сцены, которые он безуспешно старался забыть. Вот он среди отряда Черных Лучников сидит под тентом в ликорнийской пустыне. Он перебирает один за другим шипы кактуса, состригая их с тщательностью, граничащей с помешательством. Потом он втыкает их в кожаный браслет с внутренней стороны, чтобы изготовить безупречную власяницу, – пытка, призванная успокоить предательское дрожание кисти.
Он поднял запястье, пытаясь различить в полутьме зловещий пунктир, оставленный шипами, эти белые пятнышки, напоминавшие ему, до чего он мог дойти, только чтобы не утратить своего места среди товарищей. Почему его кисть подводила его именно в тот момент, когда он натягивал свой лук, и между тем оставалась ему верна, когда он взбирался на крепостную стену и прятался от часового? Эта тайна не давала ему покоя.
Он встал, подождал, чтобы боль отпустила запястье, подобрал свое оружие и приблизился к трупу животного. Их почти бесшумный бой не привлек ничье внимание, и Чан поблагодарил хищника, прежде чем резким рывком извлечь стрелу, всаженную в его голову:
– Мир твоей душе, белый лев Каладрии…
Он вернулся на площадку, к двери, за которой находились апартаменты рыцаря Железная Рука. Быстро осмотрев замок, он обнаружил, что ключ Элии к нему не подходит. Он приложил ухо к деревянной створке, но не услышал ничего. Изучив петли и оценив прочность двери, он понял, что, ударив плечом, даже не расшатает ее.
Ему нужна была отмычка.
Он вновь спустился туда, где лежал убитый лев, и опять попросил у него прощения. Затем с помощью наконечника стрелы вырвал из его передних лап несколько когтей и выбрал из них два самых тонких. Очистив их, он вернулся к двери, встал на колено и, орудуя подобранным когтем, без труда отомкнул замок, поддавшийся с легким щелчком.