Темные ущелья
Шрифт:
– Я заплатил ей до заката. – Эгар чуть изменил позу, выпрямился. Кивнул на шлюху постарше. – Им обеим. Они спустились за выпивкой и едой для меня. Так что отпусти ее. А вы двое – и его тоже отпустите. Как бедный мудила нальет мне пинту, если вы его прижали?
Два маджака у стойки охотно подчинились. Может, выпили меньше, а может, просто были поумнее. Они дружелюбно кивнули, отошли от хозяина гостиницы и позволили ему сползти со стойки. Тот, что с ножом, с виноватой улыбкой убрал оружие. Но с парнем, который одной рукой обнимал шлюху за плечи, справиться будет трудней. Когда Эгар
– Мои деньжата не хуже других.
Драконья Погибель осторожно шагнул вперед. Окинул комнату незаметным оценивающим взглядом.
– Тогда становись в очередь. Или найди себе другую шлюху. Мою ты не получишь.
Рука другого маджака потянулась к поясу, на котором висел смертоносный нож с большой рукоятью. Он как будто и сам не замечал этого движения.
– У тебя куча времени до заката, – проговорил он хриплым голосом, почти рассудительно, как будто выступая перед каким-нибудь судом. – А я ее надолго не задержу.
– Я не стану повторять еще раз. Отпусти ее.
Эгар увидел, как молодой маджак принял решение – понял это по глазам еще до того, как тот схватился за нож. Его рука взялась за рукоять, но Драконья Погибель уже пришел в движение. Метнулся через разделявшее их короткое расстояние, схватил правой рукой чью-то бутылку со стола и ударил маджака по голове. Он вложил в удар всю силу и слегка удивился, когда бутылка не разбилась. Противник пошатнулся. Эгар усилил натиск, замахнулся опять, в другую сторону, и на этот раз – да! – его орудие разлетелось на осколки и брызги дешевого вина. Маджак упал, множество порезов на его лбу кровоточили. Шлюха вырвалась и поспешила к товарке; раненый пьяно заворочался на полу, кровь текла ему в глаза. Эгар отвел ногу назад, помня о том, что он босиком, и сильно пнул маджака в лицо, прежде чем тот успел подняться. Драконья Погибель предостерегающе махнул горлышком разбитой бутылки в сторону двух других.
– Если вы, парни, собрались гульнуть, не надо начинать отсюда. Понятно?
Тишина. С острых концов разбитого горлышка капало вино.
Два оставшихся маджака посмотрели на товарища, который свернулся калачиком на полу, вздрагивая, а потом – снова на влажный блеск импровизированного оружия Эгара. Ярость и замешательство боролись на их лицах, но дальше этого дело не пошло. Он увидел, что оба довольно молоды, и предположил, что сможет выехать на одном лишь нахальстве. И стал ждать. Один из них озадаченно провел рукой по волосам и сделал сердитый жест.
– Послушай, Драконья Погибель, мы думали…
– Неправильно вы думали. – У него были репутация и возраст – две вещи, которые кое-что значили для маджаков в степи и, возможно, для этих двоих, если они покинули родные края не слишком давно.
Ну а если нет…
Если нет, то при нем босые ноги и разбитая бутылка. И осколки стекла на полу.
«Молодец, Драконья Погибель. Давай, исправляй ситуацию».
Он пустил в ход голос вождя.
– Я здесь гость, вы, придурки паршивые. Узы, связывающие меня с местными, засвидетельствованы Небожителями, и потому я вынужден их защищать. Или шаманы больше не учат молокососов этой хрени?
Юноши переглянулись.
Тот, что лежал на полу, застонал и попытался подняться.
Время истекало.
Эгар указал вниз бутылкой и разыграл козырь.
– А что ваши клановые старейшины сказали бы про такую херь? Воровать у другого мужчины шлюху прямо из-под носа? Это что, по-вашему, правильно?
– Он же не зна…
– И с ножом идти на брата? Вас и это устраивает?!
– Но ты…
– Да заебался я с вами базарить! – Эгар опустил руку с бутылкой, как будто она ему больше не требовалась. Взамен ткнул в них пальцем, изображая раздражительного кланового старейшину. – А ну быстро подняли его и убрали на хуй отсюда. Унесите его с глаз моих долой, пока я не разозлился.
Они медлили.
Он прорычал:
– Вон отсюда! Устраивайте вашу сраную вечеринку где-нибудь в другом месте!
Что-то дрогнуло в их лицах. Их спутник зашевелился на полу, и они поспешили к нему. Эгар с облегчением отступил. Бутылку он все еще держал наготове. Они вдвоем приподняли раненого, закинули его руки себе на плечи и повернулись к двери. Прежде чем уйти, один отыскал в себе толику бравады, чтобы не упасть лицом в грязь. Он неуклюже развернулся, согнувшись под тяжестью ноши. Гнев еще не утвердился на его лице, но выражение становилось все более жестким.
– Чтоб ты знал, Кларн этого не потерпит.
Эгар снова вздернул подбородок.
– А ты проверь. Кларн Шенданак – степняк до мозга костей. Он увидит суть, какая она есть: надо уважать тех, кто этого заслуживает. А теперь убирайтесь вон.
Они вышли под дождь, оставив дверь распахнутой. Драконья Погибель осознал, что стоит посреди зала, где на него таращатся местные.
Вскоре кто-то встал из-за стола и закрыл дверь. По-прежнему никто ничего не говорил, все продолжали смотреть на Эгара. Он понял, что разговор происходил на маджакском – присутствующие ничего не поняли.
Он все еще сжимал в руке горлышко бутылки.
Он положил его на стол – тот самый, с которого и взял бутылку. Ее владелец вжался в спинку скамьи. Эгар вздохнул. Бросил взгляд на хозяина постоялого двора.
– Лучше запри дверь на засов на некоторое время, – сказал он по-наомски. А потом прибавил, обращаясь к собравшимся в зале: – Если у кого-то дома родные сидят одни, допивайте и скорее возвращайтесь к ним.
Мужчины зашевелились, послышалось чье-то бормотание, но никто не встал и не двинулся к выходу. Все по-прежнему не сводили глаз с него, босоногого старого головореза с железными талисманами в волосах и расстегнутой рубашке, не прикрывающей заросшую седыми волосами грудь.