Темные врата
Шрифт:
Глеб прервал его трепотню нетерпеливым жестом и сухо спросил:
– Что еще у тебя есть? Говори скорей, не томи.
Бельмец вздохнул, сунул руку в карман и достал небольшой светлый камушек. Показал его Глебу и сказал:
– Только для тебя, Первоход.
– Это чего? – прищурился Глеб.
– Мелок, – ответил Бельмец. – Но не простой. Я называю его Довесок.
– И в чем его ценность?
– Довесок усиливает мощь любого оружия. Если ты проведешь мелком по лезвию меча, меч станет в твоей руке легким, как перышко,
Бельмец послюнил пальцы, пригладил ими реденькую длинную прядь волос и добавил с похабной усмешкой на тонких губах:
– А коли потрешь Довеском свой мужской корешок, сможешь развлекаться с дюжиной девок сразу. Не зная устали и сна. И каждую ублажишь не единожды.
Глеб презрительно поморщился.
– Вижу, ты уже опробовал Довесок на своем довеске, – с брезгливой насмешливостью процедил он.
– И не только на нем, – хихикнул Бельмец. – Коли будешь брать, могу показать, как он действует.
– Покажешь? – Глеб холодно прищурился. – Ну давай.
Барыга согнал усмешку с губ и суетливо стрельнул глазом.
– А ты точно будешь брать?
– Если увижу, что ты меня не дуришь, возьму.
Бельмец облизнул губы и раздумчиво протянул:
– Что ж… Ты ведь знаешь, что я неважный кулачный боец, так?
Глеб кивнул:
– Так.
– Так, – повторил за ним барыга, кивнув сам себе головой. – Ну, а теперь смотри.
Он смазал мелком правую ладонь, затем сжал ее в кулак, посмотрел на Глеба исподлобья и вдруг двинул его кулаком в челюсть. В голове у Глеба ухнул колокол, он смутно сообразил, что летит, а затем что-то больно ударило его по спине и перед глазами запрыгали звездочки.
Полминуты спустя, придя в себя и с трудом приподняв голову, Глеб понял, что лежит на полу, в двух саженях от стойки. Рядом, на корточках, сидел барыга Бельмец.
– Что… – прохрипел Глеб, потом замолчал и поморщился от боли в ушибленной челюсти. – Что… случилось?
– Я ударил тебя, – сказал Бельмец. – Ты это помнишь?
– Чем?
– Кулаком.
Глеб, смахивая с волос опилки, сел на полу и осторожно потрогал пальцами ушибленную челюсть.
– А бил я вполсилы, – извиняющимся и одновременно горделивым голосом сообщил барыга. – А теперь представь, что будет, если ты натрешь мелком Довеском свой заговоренный меч.
Глеб представил. Убрал руку от челюсти, хмуро посмотрел на Бельмеца и уточнил:
– И как долго он действует?
– Пока не сотрется. Главное – держи Довесок подальше от воды. Плеснешь водой – и силе его конец.
Глеб поднялся с пола, зыркнул гневным взглядом на ухмыляющихся посетителей кружала, надеющихся на продолжение драки, затем взял Бельмеца за плечо, развернул его и повлек обратно к стойке.
У стойки он грубо усадил барыгу на лавку и тихо спросил:
– Сколько хочешь за мелок?
Бельмец глянул на Глеба алчно замерцавшим
– Много.
– Сколько? – повторил свой вопрос Глеб.
– Десять золотых.
Глеб присвистнул:
– Это целое состояние. Где же ты найдешь покупателя, способного столько заплатить?
Бельмец ухмыльнулся:
– Сдается мне, что я его уже нашел, Глеб. И поскольку это ты, то я накину сверху еще две монеты. Итого – двенадцать золотых.
Произнеся последние слова, Бельмец снова залыбился, но на этот раз его улыбочка показалась Глебу несколько панибратской, и он почувствовал раздражение.
– Так-так, – раздумчиво проговорил Глеб, глядя на Бельмеца недобрым взглядом. – А коли я возьму тебя за шиворот и хрястну физиономией об стойку? Твой Довесок сразу потеряет в цене монеты три, верно?
– Верно, – согласился Бельмец. – А посему отнимаем от двенадцати три и получаем девять. Ты сам назначил цену, Первоход.
Глеб усмехнулся наглости барыги, чуть помедлил, затем, саркастически хмыкнув, потянулся в карман за кошелем.
– Умеешь ты торговаться, Бельмец, – выдохнул он.
– Это мой хлеб, – улыбнулся в ответ барыга. – Я ведь деловой человек, а не доброхот.
Прикрыв кошель полой плаща, Глеб отсчитал девять золотых и незаметно передал их под стойкой Бельмецу. Когда сделка была совершена, барыга отхлебнул олуса, почмокал губами и сказал:
– Есть у меня еще кое-что. Правда, не знаю, сгодится тебе или нет.
С этими словами Бельмец достал из кармана небольшую вещь, похожую на светлый, туго перетянутый бечевками теннисный мячик, и показал ее Глебу. Тот взглянул на мячик и поинтересовался:
– Это что за чудо?
– Вещь не испытанная, – деловито сообщил барыга. – Один ходок сказал, что встречал уже такую в Гиблом месте. Он называл ее Паучьей ловушкой.
– Паучья ловушка… – повторил Глеб и внимательнее взглянул на мячик. – Как эта вещь действует?
Бельмец вздохнул и неохотно признался:
– Не знаю. А ходок не объяснил. Велел лишь, чтобы я об ней не думал.
– Не думал?
Бельмец кивнул.
– Угу. Такая вот странная вещь. Можешь мять ее в руках, можешь швырнуть об стену или наступить на нее ногой, ничего не станется. Но если ты не дотронешься, а просто представишь, как держишь ее в руке, она тут же оживет. Вот – гляди.
Бельмец положил мячик на стойку, слегка отодвинулся и пристально на него посмотрел. Мячик завибрировал на стойке и слегка увеличился в размерах.
Бельмец поспешно отвел взгляд.
– Видал? – сиплым голосом пробормотал он. – Это я представил, что беру его в руку и перекидываю из ладони в ладонь.
Глеб взял со стойки мячик, помял в пальцах, затем поднял взгляд на Бельмеца и сказал:
– Вещь почти бесполезная. Сколько ты за нее просишь?
Бельмец отхлебнул олуса, почмокал губами, раздумывая, потом ответил: