Темный день. (Дилогия)
Шрифт:
«Господин» ответил коротко, но так выразительно и Басиянде мгновенно расхотелось обсуждать с ним какие бы то ни было дела.
Он вернулся к Дарину и некоторое время семенил рядом, испуганно поглядывая на Кёртиса. Потом снова осмелел и приободрился.
— Временная неудача, с каждым бывает! Вот посмотришь, господин, благодаря мне, мы все-таки наживем кучу денег! — Басиняда многозначительно поднял брови. — Ты, господин, пока подумай, как бы получше распорядиться нашими будущими капиталами, а я посмотрю, что там, за поворотом! — бодро объявил он, прибавляя
— Давай, — согласился Дарин. — Хоть какая-то польза от тебя будет…
Басиянда резво пробежал вперед и скрылся за стеной высокого кустарника.
— Сдается мне, — сказал Кёртис, — Грот этот уже совсем близко. Если конечно, сюрпризов никаких не будет, — пробормотал он.
Дарин посмотрел на дорожку. Басиянда все не возвращался.
— Про сюрприз — это ты к чему?
— Это к тому, что твоего раба что-то долго нет, — лениво пояснил Кёртис. — Надоел он мне, хуже голодной пикси. Чтоб его дракон сожрал…
Тут тропинка сделала поворот, и Дарин с изумлением убедился, что иногда слова Кёртиса имеют обыкновение сбываться прямо-таки немедленно.
Грот, действительно, был рядом, рукой подать, но возле входа лежало громадное чудовище, покрытое зеленоватой чешуей с металлическим отливом. С его могучей шеи свисала бурая грива, похожая на охапку спутанных водорослей, на усеянной шипами спине покоились большие черные сложенные крылья. В траве змеился длинный хвост, тоже усаженный костяными острыми шипами. Взгляд круглых желтых глаз чудовища был прикован к Басиянде. Несчастный раб, совершенно неожиданно для себя, наскочивший на такое страшилище, замер, оцепенев от ужаса.
— Дракон! — воскликнул Дарин.
Видеть драконов ему еще не доводилось, но это существо, закованное в чешую, как в панцирь, конечно же, не могло быть никем иным.
Чудовище медленно поднялось на лапы, толстые и короткие, снабженные острыми кривыми когтями, и повернуло бугристую голову, рассматривая незваных гостей.
— Кто осмелился нарушить покой дракона? Ты? Что ж, взгляни на меня, и узреешь такое, что приведет тебя в ужас, а может, и лишит рассудка!
Услыхав низкий рокочущий голос чудища, Басиянда окончательно растерялся и что-то пискнул, стараясь выдавить хоть пару слов. Дарину показалось, что раб вот-вот грохнется в обморок.
— Э… я… я всего лишь путный бедник… э… бедный путник… — залепетал Басиянда, дрожа. — А это мои…
— Знаешь ли ты, что я обладаю таким могуществом, что тебе и не снилось?! Я внушаю ужас и трепет, оттого-то путники остерегаются заходить сюда! Давненько я никого не видел, — многозначительно заметило чудовище. Оно переступило с лапы на лапу, клацнув изогнутыми когтями. — Даже поговорить не с кем. Так, раз в сто лет занесет кого-нибудь… то купца, то разбойника… да какие-то они все неразговорчивые! В собеседники не годятся… спросишь их о чем-нибудь, а они только мычат в ответ да трясутся. Совсем, как ты! Боятся и правильно делают! Так что не искушай меня продемонстрировать тебе, смертный, на что я способен! Эй, человек, — обратился он к Басиняде. — А ты-то
Раб поспешно закивал, но от страха не смог вымолвить и слова.
— Понятно, — с явным разочарованием произнесло чудовище. — Вряд ли ты подойдешь мне для беседы. Я хотел было оказать тебе великую честь, снизойти до разговора… кстати, я — старейший дракон из своего племени, и сильнейший, к тому же! Твоя жизнь твоя для меня все равно, что трава, которая вырастает по весне и вянет с осенью…
Дракон зевнул во всю пасть, оскалив желтые клыки.
— Погодите! — отчаянно крикнул Дарин. — Не ешьте его!
Чудовище окинуло тощего взъерошенного Басиянду пренебрежительным взглядом.
— Да кто собирается его есть? — с отвращением спросило оно. — Вы вообще хоть что-то о драконах знаете? Мы питаемся исключительно девственницами!
Басиняда, улучив момент, отскочил и проворно метнулся в сторону, так, что едва не сбил с ног Дарина.
— Господин, ужасное происшествие! — возбужденно затараторил он, вцепившись в хозяйскую рубаху. — Ты только что едва не лишился своего лучшего раба! Ты как хочешь, господин, а я больше от тебя ни на шаг. В конце концов, защищать и охранять своего раба — это твоя первейшая обязанность!
Тут в разговор вмешался Кехелус.
— Эй, ты! — повелительно крикнул он дракону. — Я с тобой говорю, жалкая ничтожная ящерица! Почему ты называешь себя…
— Заткнись! — перебил его Дарин. — Сейчас опять все испортишь!
— Я — ужас и кошмар этой рощи, — громовым голосом продолжал дракон. — Страх и трепет всего живого! Я — ваша смерть, неумолимая, как рок и неотвратимая, как… как… — он задумался на мгновение. — Ну, неважно. Придумайте сами. Многие странники пытались пройти мимо, но еще никому это не удавалось. Я — страж грота и бесполезно молить меня о пощаде! — Он расправил черные кожистые крылья и принял величественную позу.
Путники озадаченно молчали.
— Ну? — с досадой осведомился дракон, так и не дождавшись мольбы о пощаде. — Чего стоите? При этих словах вы должны устрашиться и затрястись от ужаса!
Глаза Кехелуса сверкнули.
— Устрашиться?! Я? Да знаешь ли ты, летающий червь, кто перед тобой? И ты предлагаешь мне устрашиться какого-то…
Овражные гномы, не сводя с повелителя Волшебных земель восхищенных глаз, дружно закивали.
Чудовище сложило крылья и недовольно дернуло хвостом, усеянным шипами.
— А что, ты чем-то отличаешься от других? — сварливо осведомилось оно. — Ну и самомнение… все ужасаются и ты тоже должен ужаснуться! Что за времена настали… никакого уважения к драконам!
Раб Басиянда собрался с духом, сделал крошечный шажок вперед и отвесил подряд несколько глубоких поклонов.
— О, господин дракон! — зачастил он. — Мы всего лишь скромные путники… просто шли мимо, но, узрев тебя, о, повелитель нашей жизни, мы… словом, дозволено ли будет нам удалиться? Удалиться, чтобы поведать о тебе миру? Сложить легенды, возможно, даже сочинить песни и баллады в твою честь?