Темный дом
Шрифт:
— Он не очень хорошо о тебе отзывался. Ты с ним, случайно, не знакома?
Анна вскинула голову, посмотрела на мужа и спокойно ответила:
— Это тот самый Джон, о котором я тебе рассказывала. Когда-то, очень давно, мы с ним, как здесь говорят, «гуляли».
— Ах вон оно что… — протянул Джо. — Ну и что случилось потом, после ваших «гуляний»?
— Мы расстались много лет назад. Я уехала в Нью-Йорк, а он через какое-то время отправился в Австралию.
Анна помолчала.
— Кстати, в прошлую ночь ты сильно скрипел зубами. Я попыталась тебя разбудить, но ты только перевернулся на другой бок.
—
— Не помню точно. — Анна пожала плечами. — Пожалуй, месяцев семь-восемь, не больше.
— Ты погляди. Крепко же вы сдружились.
Анна ничего не ответила, продолжая резать перец.
— Ну что ж, теперь я знаю, кто разбил сердце славного доброго деревенского малого Джона, сделав его хроническим алкоголиком. — Джо подошел к Анне, обхватил ее сзади за плечи и поцеловал в затылок.
Анна усмехнулась:
— Вот уж не думаю, что я сыграла такую роковую роль.
— Могла сыграть, — прошептал он, прижимаясь губами к ее волосам.
— Не принесешь бутылку вина?
— Конечно, — сказал Джо и направился в погреб.
Анна отложила нож, закрыла глаза и тихо вздохнула.
Глава 8
Стингерс-Крик, Северный Техас, 1981 год
Джеф Риггз лежал на спине на липком ковре, согнув руку над головой. Застиранная футболка задралась, обнажив волосатые живот и грудь. Донни ввалился в комнату, быстро сбросил рюкзак на пол и, как это часто случалось и прежде, бросился к отцу. Присев на колени, он приложил ухо к груди отца, послушал сердце, затем приподнял ему веки и посмотрел в глаза. Донни и сам не понимал, для чего все это делает, не знал, что должен увидеть или не увидеть в этих глазах. Он представления не имел о том, как в них отражается угроза здоровью. Он перевалил отца на бок, затем встал и оглядел комнату. Телевизор работал, но передачи на канале закончились и по экрану шла мелкая рябь. Донни взял пульт дистанционного управления, переключился на другой канал и вывел звук почти на полную мощность. Швырнув пульт на диван, взвалил на плечи свой рюкзак и выскочил из комнаты на крыльцо. Вскоре в комнате послышалось кряхтенье Джефа. Он проснулся и, чертыхаясь, попытался пошевелить затекшими руками и шеей.
Донни просунул голову в комнату.
— Привет.
— Вот дьявол… Я даже не слышал, как ты пришел, — прохрипел отец, переваливаясь на спину.
— Да как же ты услышишь, если у тебя телевизор орет на полную громкость?
Донни прошел в комнату и выключил телевизор.
— Есть хочешь?
— Да. Сделай мне бутерброд. С говядинкой.
Дюк сидел у дверей сарая и наблюдал за паучком. Он двигался вверх, быстро перебирая маленькими лапками. Мальчик вытянул руку, приложил ее к дереву. Паучок переполз на нее. Дюк опустил руку и легонько стряхнул паучка на пол. Тот мгновенно скрылся в расщелине между досками.
Дюк не заметил, как к нему подошел Донни.
— Привет. Вот ты где.
Дюк поднял голову.
— Где был-то?
— У отца в лавке. А ты?
— К дяде Биллу ходил. К нему приезжал его давнишний приятель, фотографировал ястребов. А что это у тебя в обувной коробке?
— Давай заходи, сейчас
Мальчики поднялись по лестнице и вошли в довольно просторную комнату. Донни присел на корточки, рядом с ним уселся Дюк.
— Гляди, что я нашел у папаши в чулане, — прошептал Донни, поставил на пол коробку и снял крышку. Внутри лежало десятка два маленьких пакетов.
— Это порох.
Глаза Дюка округлились от страха.
— Не дрейфь, не рванет. Я умею с ним обращаться, — успокоил его Донни.
— А что ты собираешься с ним делать?
— Запалить, конечно. А ты что думал?
— Поджечь? Здесь? — Дюк оторопело смотрел на друга. — Давай лучше уйдем отсюда куда-нибудь и там рванем.
— По-настоящему рванем завтра. А сейчас я хочу проверить, как он горит. Отойди подальше, встань у двери.
С этими словами Донни высыпал на пол с полпакета пороха. Отвернувшись и закрыв глаза, он чиркнул спичкой и сунул ее в порох. Он мгновенно вспыхнул, и почти сразу же раздался взрыв. Руки и половина лица Донни стали черными, в футболке зияла дыра. Открыв глаза, он остолбенело смотрел на нее. Дюк захохотал. Донни тоже попытался засмеяться, но грудь ему сдавило от боли. В тот момент никто из них не заметил, что груда комиксов, сваленная в дальнем углу сарая, горит. Они заметили огонь минутой позже, когда он уже полыхал вовсю.
— Черт подери! Наш сарай горит! — закричал Донни.
Мальчишки принялись искать какую-нибудь тряпку, чтобы сбить пламя, но ничего не нашли. А пожар между тем разрастался. Сухое дерево, из которого был выстроен сарай, воспламенилось легко и быстро. Вскоре все стены были охвачены огнем. Треск пожара уже слышался и сверху, с потолка.
— Давай выбираться отсюда. Быстро! — закричал Дюк. — Пока лестница не загорелась.
Они ползком выбрались из строения, кубарем выкатились по лестнице на землю и побежали. Метрах в десяти от сарая они остановились и обернулись. Все строение было объято огнем. Отблески пожара падали на лица мальчиков.
— Ну все. Теперь мне домой лучше не появляться. За сарай мне папаша точно башку оторвет. Он его пять лет строил, кучу денег на него угрохал.
— Да ладно тебе, — попытался успокоить его Дюк. — Скажешь, что случайно загорелся.
Донни посмотрел на него.
— Пойдем ко мне. Хоть умоешься. Футболку я тебе дам.
Когда мальчики вошли в дом, Ванда спала на диване в кухне. В ванной царил обычный беспорядок, на полу валялась груда нестираного нижнего белья и полотенец. Чтобы Донни смог подойти к раковине, Дюк отшвырнул часть тряпок под ванну. Сунув ему в руки кусок мыла и повесив на плечо чистое полотенце, он включил воду. Донни намылил руки, зачерпнул сложенными ковшиком ладонями воду, плеснул в лицо и тут же закричал от боли.
Дюк отскочил в сторону.
— Что с тобой, Донни? — Он посмотрел на лицо друга и обомлел. За смытой чернотой открылась обожженная кожа, покрытая в некоторых местах крупными белыми пузырями. Еще хуже обстояло дело с руками — они были почти полностью обожжены от пальцев до самых плеч. — Ой, блин… — Дюк схватился за голову. — Постой. Сейчас я позову маму.
Он бросился на кухню, но Донни удержал его:
— Погоди. Давай сначала придумаем, что будем говорить.