Тёмный эльф: Авалон обречённый
Шрифт:
И всё-таки шесть очков в этой возне я потерял.
Жизнь: 22
Только с таким катастрофическим запасом я добил сначала одного стражника, а потом второго.
Пол был залит кровью, повсюду валялись куски обуглившегося от эманации смерти мяса. Пахло, как на пожаре с человеческими жертвами. Однажды я был на таком. В соседнем квартале в клуб врезался тягач с топливом. Взрыв поджёг цистерну, которая заблокировала выход. Огонь взвился до пятого этажа, стеной отрезав дорогу через окна. Люди всё равно пытались выбраться, превращались в факелы и падали на тротуар, корчась в предсмертных
Я высосал аниму из всех четверых ноксов, чтобы пополнить здоровье. Надо сказать, впервые при этом испытав что-то вроде удовлетворения. Наверное, потому что пришлось с ними драться, при этом едва не проиграв.
Жизнь: 72
Сила: 18
Так-так, это было совсем неплохо. К встрече с боссом я подготовился. По крайней мере, я на это надеялся. Да и шкала Выносливости почти восстановилась после боя.
Обыскав трупы, я забрал стрекала (решил продать их Эрендену), монеты (всего тридцать) и какие-то побрякушки (тоже, чтобы сбагрить).
Окинув поле брани взглядом (зрелище было не для слабонервных, игра явно стремилась подтвердить свой «взрослый» рейтинг любой ценой), я поспешил через зал. Впереди виднелась квадратная арка. Пройдя сквозь неё, я увидел следующее: на некотором расстоянии поднималась расписанная драконами стена, а перед ней полулежал на диване эльф в красном шёлковом халате с золотыми кистями. Он, кажется, совершенно не беспокоился насчёт моего присутствия, хотя не мог не слышать звуки боя, происходившего в соседнем помещении. Не узнать его по портрету, хранившемуся в моём Инвентаре, было нельзя.
Глава 21
– Что же это вы, дружочек, без приглашения? – спросил Вей, поднося ко рту мундштук кальяна. Вислые усы задёргались от беззвучного смеха. Эльф напомнил мне гусеницу из книги Кэрролла. – Собачек моих обидели, охранников порешили. Нехорошо, право.
Я ускорил шаг, хотя понимал, что всё время он так лежать не станет, и замочить его прямо на диване не удастся.
– Не подходите, не подходите! – засмеялся Вей. – А то вы с холода! Впрочем, раз уж заявились, не желаете ли чаю? Могу предложить улунг. Весьма бодрит, особенно по утрам. Впрочем, я не завтракаю на рассвете.
Нокс отложил кальян и хлопнул в ладоши. Звук эхом разнёсся по комнате.
Тут же из-за чёрной лакированной ширмы, расписанной пеонами, появился худощавый мужчина с зализанными волосами. Одет он был в свободный лиловый комбинезон с белой оторочкой. Рукава казались очень широкими и слишком длинными: из них торчали только кончики пальцев.
– Зартал, - проговорил Вей. – Прими гостя. Плесни ему чайку, будь добр. И погорячее.
Я понял, что передо мной слуга. Камердинер. И, по совместительству, телохранитель.
Зартал достал из широких рукавов по кинжалу. Я видел такие в фильмах про мастеров вин-чуна. Широкие, с защитой пальцев, они назывались "бабочки". Только эти были поизящнее, и клинки покрывала причудливая гравировка. Эльфийские ж, фигли!
Благодаря просторным рукавам камердинер и сам походил на крылатое насекомое. По тому, как уверенно и снисходительно он держался, стало ясно, что с ним придётся повозиться. Едва ли он тянул на босса, но половину жизни мог из меня вымотать наверняка. Я решил, что в этом и заключалась его функция: ослабить меня перед схваткой с Веем.
– Батрачишь на босса?
– проронил я, желая его поддеть.
–
Камердинер ухмыльнулся. Ему, конечно, мои слова были до фени.
– Тупые ноксдоры приходили и до тебя, - сказал он, поигрывая сверкающими лезвиями.
– Некоторым даже удавалось добраться до этой комнаты. Здесь их путь и прекращался.
– Ну, любой путь где-нибудь да кончается, - парировал я.
– Если ты намеревался меня запугать, то зря потратил силы. И, кстати, не гони: мне отлично известно, что раньше на твоего хозяина заказы не поступали.
– Какие мы борзые и самоуверенные. Или просто любим потрепать языком?
– камердинер приподнял брови, словно ожидая ответа.
Я поднял руку.
– Слушай, по-моему, что-то свистит. Кажется, чайник.
На лице Зартала появилось выражение недоумения. Он не просекал, к чему я клоню.
– У тебя на кухне чайник кипит, - пояснил я.
– Дуй туда, пока не поздно, Золушка!
– Хватит слов, - посерьёзнел нокс.
– Тебе пора подыхать, придурок!
Наконец, мы бросились друг на друга. Я поторопился огреть камердинера хлыстом, но промахнулся: слуга сделал шаг в сторону, и костяная кишка впустую щёлкнула об пол. Зартал в ответ осыпал меня градом ударов. Он двигался легко и грациозно, словно прирождённый танцор. Рукава порхали, как крылья бабочки. Было в этом что-то артистическое. Кинжалы сверкали, я отражал больше половины атак (к счастью, настоящий вин-чун не так смертоносен, как его показывают в фильмах - там всё-таки постановочные бои, в которых главное - зрелищность), но очки здоровья всё равно улетали один за другим. Я понимал, что, если начну бить, то пропущу слишком много ударов. Должен был существовать иной способ. Отступая, я заметил, что иногда камердинер всё-таки промахивался. То есть, даже блок ставить не требовалось. Происходило это, если я делал шаг назад в момент, когда он почти касался меня клинком. Этой особенностью боя противника следовало воспользоваться. Выждав случая, я схватил нокса за вытянутую руку. Зартал замер, на его тонком лице появилось удивлённое выражение. Я ударил его хлыстом, который неожиданно обвил шею камердинера. Ого! Похоже, я открыл новый приёмчик!
Нокс отчаянно пырнул меня в бок кинжалом, который сжимал свободной рукой. Лезвие скользнуло между пластинами панциря и вошло под рёбра. Я едва не вскрикнул от резкой, обжигающей боли. Но показывать врагу слабость – ни за что! Терпеть, пока возможно, – вот мой девиз.
Зубы скрежетали так, что, казалось, вот-вот раскрошатся! Схожее ощущение я испытывал, когда разыгрался аппендицит. Меня еле успели довезти до больницы. После операции врач сказал, что ещё минут сорок, и я бы окочурился. Помню, утро следующего дня показалось мне самым ярким за всю предшествующую жизнь. Солнце светило по-особенному тепло, облака были белее обычного, небо выглядело прозрачным, как стекло. И пахло вокруг просто упоительно. А может, я просто впервые тогда обратил на всё это внимание.
Но предаваться воспоминаниям было некогда. Зартал продолжал яростно атаковать.
Ещё удар и ещё! Не такие болезненные, ибо теперь клинок попадал в пластины, но всё же наносящие ущерб.
Жизнь: 49
Получалось, минус двадцать три! Вот гад!
Я не мог защититься, потому что обе руки были заняты: в одной - хлыст, а в другой - запястье противника. Зартал продолжал резать меня. Бок пылал, кровь текла из полученной раны, половина тела почти онемела от неё и частых ударов.