Темный город
Шрифт:
Больше всего в Филе Николсоне меня пугает то, как быстро уменьшается грань между ним и его отцом. Я замечаю не первый раз, что на вечеринках Фил всегда напивается до того, что уже не может стоять на ногах, Кевин буквально на руках относит его к себе домой. Он выпивает дома, когда делает домашнее задание, смотрит фильмы или играет на компьютере. Порой мне кажется, он выпивает в день хотя бы одну бутылку. И каждый раз меня пугает это, пугает то, что может стать с моим другом. Я действительно волнуюсь за него, но никогда
– Мой отец разгонит вас, – сказала я.
– Пока полиция не приедет, будет круто.
Я кивнула. Фил нормально общался с Алексом, поэтому, наверное, чувствует какую-то обязанность. Но я тоже неплохо общалась с ним, но у меня нет никакого чувства долга. Я могла бы намекнуть отцу, что в эту ночь запланирована громкая вечеринка, где подростки будут пить алкоголь, но я никогда не смешивала его работу и свою жизнь. Я никогда не хотела становиться стукачом.
Дождь намочил футболки Кевина и Фила, смеясь, я спросила, как они собираются сидеть на алгебре в таком виде.
– Может прогуляем? – предложил Фил Кевину.
– А давай.
– Тогда я пошла, – помахала я им рукой и ушла на уроки.
Они помахали мне и остались дальше спорить, кто окажется более глупым, чтобы просидеть на крыльце школы в одной футболке. Я так и не узнала, кто победил.
Целый день нельзя было избавиться от Самитьера, он у каждого был на языке.
– Все говорят об этой вечеринке, – доставая учебники из шкафчика, сказала Эрика.
– Нужно быть совсем больным, чтобы идти на это сборище идиотов, – добавила я. – И ещё более больным, чтобы организовать подобное.
– Рэй хочет сходить.
– Разве они были знакомы?
– Он рисовал его портрет.
– Портер? – удивилась Грейс.
– Да, Самитьер заказывал свой портер у Рэя. Вот такого размера, – Эрика развела руками во все стороны.
– Боже, – закатила глаза Грейс. – Какое-то самолюбование.
– А ты идёшь? – спросила я её.
– Даже не собираюсь.
– И правильно. Я тоже не собираюсь.
Мы ушли на алгебру, где Шеллинг выделила пять минут воспоминаниям об Самитьере. Ещё одну речь нам пришлось выслушать на линейке, посвящённой его памяти. Его имя слышалось везде: и в школе, и дома, и даже от одиннадцатилетнего Калеба, к которому я пришла после уроков.
– Я знал его лично, – обычным, слегка равнодушным тоном сказал он.
– Откуда? – спросила я, поджаривая для него тосты.
– Я лично знаю всех старшеклассников, – с гордостью сказал он.
– Ого, да ты крутой.
Я достала две тарелки и насыпала туда шоколадных хлопьев с молоком.
– Когда ты научишься готовить нормальную еду? – улыбнулся Калеб.
– Я умею готовить, – соврала я. – Просто мне лень.
– Ну да, конечно, – с сарказмом произнёс Калеб.
– Будешь язвить, не получишь и этого, – с улыбкой сказала я.
– В следующий раз принеси с собой нормальную еду.
– В мои обязанности не входит носить тебе еду.
– Плохая у тебя работа.
Я улыбнулась и села рядом с ним на диван.
– Есть что-то интересное? – спросила я.
– Ни черта.
– Включи хотя бы на этих странных людей.
– Каких?
– Ну, на жёлтого пса и рогатого человека.
– Это время приключений, – засмеялся Калеб.
– Время наркомании, – пробубнила я, прожевывая тост.
Эрика обожает мультфильмы. Особенно такие странные. Рэй либо такой же чокнутый, либо так сильно влюблён в неё, раз смотрит их вместе с ней. Даже Калеб относится к ним спокойно, а Эрика в свои шестнадцать скупает разные тематические вещи.
– Мы не выйдем на улицу? – спросил Калеб.
– Ни в коем случае, – довольно серьёзно произнесла я, чтобы Калеб смог понять, что меня будет не так просто переубедить.
– Это всё из-за убийств?
– Да, – кивнула я.
– Представь, что будет, если Тенебрис станет криминальным городом.
– Такого не будет, – засмеялась я. – В нашем городе не происходит ничего интересного. И в этот раз обойдётся двумя убийствами.
– Почему ты так уверена?
– Мой отец работает в полиции.
– И что? Он полицейский, а не всевидящий. Он не может точно сказать, что будет через неделю.
– Но он может предотвратить это, – ответила я.
– А что, если убийца окажется круче полиции.
Я с удивлением посмотрела на Калеба.
– Я думаю, – сказал он. – Что это Самитьер всех убивает.
– Самитьер? – удивилась я и слегка улыбнулась.
– Можешь смеяться, посмотрим, что ты скажешь, когда я поймаю его разъярённый призрак.
– Просто скажи мне, с чего ты это взял?
– Просто смотри, – Калеб принял вид делового эксперта. – Тебе не кажется странным, что убийства произошли в годовщину его смерти?
– Нет, – покачала я головой.
– Как нет, – соскочил он с дивана. – Да тут же всё ясно. Это призрак Самитьера летает по городу и убивает всех, кто делал ему что-то плохое при жизни, отсюда и знак «А». А – значит Алекс.
– Да, он не ладил с химиком, но с химиком не ладил почти каждый ученик школы, – улыбаясь, ответила я. – А символичный знак всего лишь совпадение. Тем более, не факт, что убийца имел именно букву, я склоняюсь к тому, что это просто недорисованная звезда.
– Взять, к примеру, Бонета Херолайна, – не слыша меня, продолжил Калеб. – Все же знают, что он враждовал с семьёй Самитьеров.
– И ты думаешь, это Алекс убил его?
– А кто же ещё?
Я пожала плечами, всё ещё смеясь его наивной мечте поймать привидение.