Темный грех
Шрифт:
На линии воцаряется недолгая тишина, но я все еще слышу его дыхание. Я знаю, что он зол. Он злился почти десять лет, с тех самых пор, как я потребовал 50 процентов гонорара за каждое убийство и настоял на том, чтобы я сам выбирал, на какой контракт соглашаться. После этой маленькой встречи тет-а-тет он кипел, как ядовитая жижа, пытаясь подчинить меня себе, но он не может позволить себе открыто выступать против меня или моих методов. У человека, которого нужно убрать Крюгеру, есть небольшая армия охраны, которая следует за ним повсюду, куда бы он ни пошел. Если я откажусь от этой работы, Крюгеру придется отправить одну из своих
— Где ты? Твой GPS-навигатор отключен, — ворчит он.
— На данный момент нет никакой вероятности, что я погибну. Если это изменится, я обязательно включу его обратно, чтобы вы могли найти мое тело в случае провала миссии.
Крюгер продолжает болтать бог знает о чем, но я прерываю разговор и крадусь вдоль стены, приближаясь к Нере и ее друзьям. Я выбираю место в углу и прислоняюсь плечом к стене, чтобы наблюдать за своей девочкой.
Длинное фиолетовое платье, в которое она одета, облегает ее изгибы, словно вторая кожа. Это платье привезла ее сестра несколько месяцев назад, и я чуть язык не проглотил, увидев ее в нем. А потом — без него. У платья нет спины, оно просто завязывается вокруг стройной шеи, оставляя обнаженной ее великолепную плоть. Я не мог удержаться — мне хотелось почувствовать ее гладкую кожу. Не удержался и провел рукой по ее спине, вдыхая ее пьянящий аромат. Расставаться с ней снова было настоящей пыткой. Моя единственное спасение — продолжать наблюдать за ней, пока она веселится.
Одна из девушек за столом Неры что-то говорит, и остальные члены группы разражаются смехом. Мой тигренок тоже смеется, в уголках ее глаз появляются морщинки, и я наклоняюсь вперед, словно меня тянет к ней невидимая нить. Я хочу почувствовать немного того теплого света, который она излучает. Чтобы впитать ее и скрасить мою несчастную душу. Она тянется за своим напитком, широко улыбаясь, но вдруг поднимает глаза, и ее взгляд сужается прямо на том месте, где я стою. Я быстро делаю шаг назад. Отступаю в тень, где мне самое место, где я могу просто наблюдать за ней.
Это было ошибкой — позволить себе подойти к ней ближе. Если посмотреть на Неру сейчас, когда она смеется со своими друзьями, все становится намного понятнее. Я должен держаться от нее подальше. Ради нее.
Музыка сменяется медленной мелодией, и верхний свет приглушается. Несколько парней подходят к столику друзей Неры, разговаривают с девушками и заставляют их хихикать. Один из новичков — парень лет двадцати пяти, одетый в белую рубашку и брюки цвета хаки, — протягивает Нере руку. Она качает головой, но женщина справа от нее, кажется, подбадривает ее, шепча на ухо моей девочке. Рука парня обхватывает нежные пальцы Неры, а затем он тянет ее к танцполу.
Ярость разгорается в моей груди, когда я вижу, как он обхватывает ее за спину, притягивая ближе.
Моя! Голос в моей голове ревет, призывая покончить с ублюдком, посмевшим прикоснуться к ней.
Я нахожусь на полпути к ним, на танцполе, и даже не успеваю осознать, что переместился. Увидев их так близко, я внезапно замираю. Я не могу смириться с тем, что они, кажется, подходят друг другу. Обе молодые. Блондин. Одежда парня кажется качественной и дорогой. Возможно, он, как и она, студент, который собирается стать кем-то великим в жизни. Адвокатом. Или, может быть, врачом.
Он
Мои глаза остаются прикованы к ним, когда я делаю шаг назад.
Я не подхожу. Нет.
Он не ничтожный подонок, который едва умеет читать словно школьник с начальной школы.
Еще один шаг, потом еще несколько, пока я не возвращаюсь на свое место в углу, наблюдая за своим тигренком в объятиях другого мужчины. Огонь внутри меня все еще пылает, прямо в груди, испепеляя все на своем пути. И я позволил этому. Я позволил сжечь глупую надежду, которая пустила там корни, которая росла каждый раз, когда я приходил посмотреть на свою девочку, питая себя ложью о том, что у меня есть шанс на что-то хорошее в жизни. Наверное, я забыл, что надежда — это роскошь, на которую обреченные души вроде меня не имеют права.
Музыка продолжается, а я продолжаю смотреть, представляя себя на месте того блондина.
— Как насчет еще одного танца? — спрашивает меня парень после окончания песни.
Он кажется милым и довольно симпатичным. Наверное, он бы меня привлек. Раньше. Сейчас? Я даже не помню, как его звали, когда он представлялся.
— Спасибо, но я, пожалуй, пойду к своим подругам.
— Почему? У тебя есть кто-то?
Да. Нет. Я вздыхаю. Хотела бы я знать ответ на этот вопрос.
— Возможно.
— Ну, его ведь здесь нет, верно? — Он перекладывает руку на поясницу, опускаясь ниже.
— Убери руку с моей задницы, пожалуйста.
— А если нет?
— Если ты этого не сделаешь, я ударю тебя прямо по лицу. Уверена, твои друзья сочтут это забавным.
— Хорошо. — Он отпускает меня, а на его губах появляется злая ухмылка. — Непослушная сучка.
Я поворачиваюсь на пятках и направляюсь обратно к столу, где девушки истерически хихикают.
— Что? Всего лишь один танец? — Дания спрашивает.
— Ага. И этого было достаточно, — говорю я, хватая свою сумочку. — Я иду в туалет.
Я пробираюсь сквозь толпу за нашим столиком, идя длинным путем, в поисках своего демона. Он все это время наблюдал за мной из темноты, но больше не показывался. Танец с этим идиотом был моей последней попыткой, отчаянной попыткой выманить моего темного защитника. Я представила, как он бросается ко мне и к тому рукастому уроду на танцполе, отрывает парня и занимает его место. Трудно представить моего преследователя в роли танцора, но у меня такое чувство, что он был бы хорош.
Когда я сворачиваю за угол короткого коридора, в очереди в туалет унисекс на одну кабинку стоит только одна девушка. В помещении у входа в клуб гораздо больше народу, но там и кабинок больше, поэтому люди предпочитают занимать их.
Дверь открывается, и предыдущий посетитель уходит, а девушка передо мной, спотыкаясь, входит внутрь. Я поднимаюсь и тянусь к сумочке за телефоном, чтобы проверить время, как вдруг чьи-то руки хватают меня сзади. Телефон выскальзывает у меня из рук и падает на пол, а нападавший впечатывает меня лицом в стену. У меня в горле поднимается крик, но большая ладонь закрывает мне рот, прежде чем я успеваю его произнести.