Темный Лекарь 8
Шрифт:
Я уже даже отсюда видел его мрачные чёрные земли.
Так что отряд сопровождающих меня некромантов остался позади. Они управляли своими химерами, не выходя на эту равнину.
С этого момента я сражался в одиночестве.
Ну, если, конечно, так можно назвать некроманта в окружении его сотен мёртвых слуг.
Мамонты и саблезубые тигры на удивление хорошо сработались.
Мне в голову опять пришло сравнение с хорошо вымуштрованной армией.
Мамонты, словно танки, двигались вперёд, а тигры
Даже для драконов это было опасно. Потому что, как оказалось, ударная сила хоботов и бивней мутировавших шерстяных слонов практически не уступает укусу мощных костяных челюстей драконов.
Одного из них мамонты даже сбили на подлёте. Одним ударом просто переломив хребет. А затем затоптали его буквально за несколько секунд. Превратили в костяную пыль.
Но победа всё равно достанется нам. В этом я не сомневался. Медленно, но верно, я и мои слуги давили монструозных тварей. А когда я поднял несколько мёртвых мамонтов, то в битве мгновенно наступил перелом.
Но всё это сражение хоть и было интересным и азартным, но я понимал, что подсознание не просто так выбрало именно этот эпизод для моего нового испытания.
Вряд ли всё сводится к тому, чтобы весело и задорно порубить в капусту разных тварей. Тем более что один раз, далеко в прошлом я это уже делал.
Нет. В этой Омеге меня ждало что-то особенное. Что-то, о чём я, возможно, уже и забыл.
Глава 18
Стоило мне пересечь черту, за которой начинался центральный Омега очаг, как разом изменилось абсолютно всё.
На мою энергосистему не только обрушилось давление скверны, подобного которому я не испытывал больше нигде и никогда, но и, казалось, сам мир перестал был настоящим.
Странно звучит, учитывая, что я сейчас проходил испытание. Но все ощущения от того дня мозг передавал с удивительной точностью.
Тысячу лет назад я чувствовал себя точно также.
Чтобы просто находиться здесь, внутри Омеги, мне приходилось мобилизовать все свои навыки и умения.
Скверна вокруг не просто давила, она буквально разъедала мою энергосистему.
Словно разумное существо, она стремилась разрушить моё существо и перекроить его на свой лад.
Я понимал сейчас, что чувствует внутри очага любой одарённый, который пользовался благодатью. Каждая клетка тела пыталась измениться, взбунтоваться против меня, перестроиться во что-то чуждое.
Только максимальный контроль над собой помогал мне обуздать это. Для окружающего мира я был мёртв, а к мёртвому Скверна была равнодушна.
Плюс мне ничего не помогало.
В Омеге я прекратил ощущать какую-либо связь со своим миром. Прекратил чувствовать нормальные магические потоки.
В любом другом очаге,
Да взять хоть монстров, с которыми я сражался на пороге Омеги в других очагах. многие из них частично повторяли образы реально существовавших животных и растений.
Даже те из них, кто был искорёжен мутациями до такой степени, что принимал вид каких-нибудь мясных куч, всё равно не казались настолько чуждыми нашему миру, как те создания, которые населяли первородный очаг.
Они настолько отличались от того, к чему мы привыкли, что при попытке их описать во всех языках планеты просто не хватало слов.
И любое описание было бы лишь приблизительным. Попыткой дать хотя бы небольшое понимание остальным, что именно я видел в очаге.
Но, говоря о шипах, когтях, зубах, шерсти, иглах и любых других частях монстров, с которыми мне приходилось иметь дело, я всё равно не был бы точен в определениях.
Одно было заметно сразу.
Их тела созданы таким образом, чтобы превратить в как можно более смертоносных существ.
Что не удивительно. Ведь именно ради этой цели они и возникли.
И если битва с восставшими и мутировавшими доисторическими монстрами сначала казалась мне непростой, то теперь сложность возросла в несколько раз.
И это при том, что мои слуги всё ещё оставались при мне.
А вот живые, как и было приказано, остались поодаль и теперь лишь подпитывали меня энергией.
В Омеге они не выдержали бы и минуты.
А ведь я должен был не только противостоять ордам тварей, которые пытались разодрать меня и армию моих химер на части, но и пробираться дальше, к центру очага.
Ведь поток тварей не ослабевал, и, чтобы его прервать, надо было уничтожить самоцвет.
Хорошо, что я хотя бы чувствовал сосредоточение чужеродной энергии где-то вдали, иначе, боюсь, найти кристалл очага было бы и вовсе невозможно.
Здесь почти не было света, а даже если бы он и был, то всё равно я бы вряд ли мог что-то разглядеть среди того количества монстров, которые постоянно на меня нападали.
В конце концов, мой мозг даже перестал фиксировать какие-либо иные мысли, кроме тех, что касались непосредственно боя.
Если в других очагах химеры держали врага на расстоянии, то сейчас мне пришлось перейти в ближний бой.
Я превратился в боевую машину, не способную ни на что, кроме как орудовать клинком, поддерживать щиты и управлять химерами.
Если бы в этот момент кто-то спросил, как меня зовут, то, вероятно, вместо ответа я бы просто снёс ему голову.
Потому что сейчас это было всё, на что я способен.
И даже то, что это всего лишь испытание, а не реальный очаг, не делало битву проще.