Темный Лекарь
Шрифт:
Али кивнул, но ничего не сказал в ответ. Он бесконечно уважал своего прапрадеда, главу дома Демир, чтобы лезть в его рассказ со своими замечаниями. Так что он приготовился просто слушать.
Эмре, тем временем, продолжал:
— Мой прадед тоже был сильным одарённым и сумел прожить почти семьсот лет. Хотя даже он не был так силён, как великие князья. Но и над ними когда-то возвышался один настоящий монстр. Макс Рихтер.
Эмре вернулся к столу и снова сел в кресло, вытянув ноги.
— Хасан Демир был очень умным человеком.
Али смиренно ждал. Этот рассказ про то, как Эмре расширил и привёл клан к настоящему успеху, он слышал уже не раз. Их глава вовсе не был лишён тщеславия и любил при случае ввернуть историю-другую о той работе, что ему пришлось проделать, чтобы поднять род.
К счастью, сегодня он закончил с этими воспоминаниями довольно быстро и вернулся к теме:
— Одна из мудростей, которым научил меня дед, звучала так. «Даже когда антилопа мирно пасётся на лугу, она должна видеть, что делает лев». Как ты знаешь, наш клан не из тех, кто может похвастаться мощными боевыми магами. Конечно, сейчас у нас есть целая армия, но это заслуга денег, а не магических сил. Мы всегда были артефакторами, торговцами, алхимиками… И то, что нас так и не сумели окончательно подмять под себя боевые династии, — это лишь благодаря нашей хитрости и везению. И неизвестно чему больше.
Речь Эмре прервал звук его смартфона. Недовольно поморщившись, он сбросил звонок и продолжил.
— Поэтому я не забыл ничего из того, что мне рассказывал дед о «львах». И про Макса Рихтера тоже. Тем более, что он был самым сильным хищником в нашей саванне. В шестнадцать лет он сдал экзамен на архимага, высшую ступень мастерства, как ты помнишь. В двадцать два года Макс встал во главе рода вместо отца, которого убили в клановых войнах. За следующие сто лет Рихтер уничтожил всех причастных к его гибели вместе со всеми их кланами. Истребил под корень.
Эмре потарабанил пальцами по столу, словно собираясь с мыслями, а затем продолжил:
— Вскоре после этого Рихтер объединил под своей властью все кланы некромантов. Причём большинство из них сами пришли к нему, понимая, что не выдержат конкуренции, да и, как говорил дед, они в принципе её боялись… Конкуренции этой. После того, как сам дед Рихтера возродился в виде лича и превратил весь север Галлии в безлюдную пустыню, Макс — единственный, кто сумел его упокоить. Так что вопросов о лидерстве больше не возникало. И это только малая часть его известных дел.
— Известных? — поднял бровь Али. — Но почему тогда я ничего о нём не знаю? Так же, как и о некромантах. Разве это не простая страшилка из сказок и фильмов?
— Потому что всё это происходило
Будто бы они ступили на территорию, где делиться подробностями глава уже не собирался.
Али задумался, но решил всё-таки спросить ещё кое-что:
— А вы уверены, что всё это правда? Я не сомневаюсь в честности моего далёкого предка. Но… старцы, прожившие много лет, порой сами уже не понимают, что было истиной, а что выдумкой.
Вопреки ожиданиям, сомнения в Хасане не вызвали в Эмре никаких бурных эмоций. Он лишь кивнул, соглашаясь, что в словах Али есть смысл, и пояснил:
— В коллекции прадеда хранился старый портрет одного аристократа. Хасан утверждал, что это и есть великий некромант древности. И его лицо, как две капли воды, было похоже на лицо Макса Рихтера, которого я увидел на камерах.
— Могу я на него взглянуть?
— Увы, прадед однажды его кому-то продал за баснословную сумму. И отказался говорить кому. До сих пор не понимаю, зачем кому-то он так сильно понадобился…
Ответы Эмре многое объясняли. Но оставалась ещё одна странность.
— А где всё это время пропадал Макс Рихтер? Тысяча лет — это не шутки.
Глава клана Демир вздрогнул, а затем, словно отгоняя от себя дурные мысли, быстро ответил:
— Это не так важно. Важнее, что он теперь собирается делать.
Эта ночь выдалась насыщенной. Впервые я попробовал поглотить энергию в чистом виде. Специально для этого я оставил себе два самоцвета, полученные из «толстяков» в очаге и несколько мелких «бусинок» из прыгунов.
Убедившись, что внучка уснула, я лёг на диван в той части конюшни, которую она называла «гостиной», и крепко сжал в ладони самоцвет.
Волна огня прокатилась по каналам, заставив тело выгнуться от боли. Проклятая тысячелетняя спячка! Чужая энергия, враждебная нашему миру пыталась изменить мой организм или уничтожить его.
Неодарённые просто умирали, не выдерживая её. Маги мутировали, подстраиваясь и приспосабливаясь. И только некроманты могли с ней бороться.
Раньше бы я даже не заметил такую крупицу скверны, а сейчас она буквально выжигала меня изнутри.
Самоцвет, который представлял собой ни что иное, как чужеродный магический очаг, создаваемый телом для хранения энергии скверны, рассыпался у меня в ладони, а затем даже крупинки впитались в кожу.
Я прислушался к своему организму и не почувствовал никаких негативных последствий. Кроме, пожалуй, боли. Но её я давно привык не замечать.
Так что я раздавил в ладони ещё один самоцвет и все мелкие крупинки, а затем просто уснул. Не на тысячу лет. Всего лишь на пару часов.
Так что утром внучка привычно застала меня в кресле за журналом с чашечкой ароматного кофе. А Фреда за плитой в её любимом фартуке с котиком.