Тёмный лорд
Шрифт:
*
Май тридцать восьмого года не радовал лондонцев погодой. Серое небо и обложной дождь давно стали чем-то привычным. Том, впрочем, любил грозу и молнию. Прихватив залатанный зонт, он бродил по улочкам и бульварам. Как-то под вечер он зашел в книжный магазин на Риджент-стрит и долго смотрел, как пары тумана укутывают матовый свет фонарей.
Самые большие разочарования Тому принес дневник. Первые два дня он с упоением листал кремовые с розоватым отливом страницы, точно любимую игрушку.
Однажды в середине мая Том бродил по узким приютским коридорам. Его внимание привлек осипший голос из кабинета миссис Коул. Это без сомнения был мистер Дэвид Кэмпбелл, инспектор детских приютов. Про него ходили отвратительные слухи, будто он играл на бирже и спал с пятнадцатилетней девочкой-сиротой. Том с отвращением подумал, что завтра утром сирот опять построят в линейку, и они должны будут рассказывать, как хорошо им живется. Отказ отвечать в таком тоне заканчивался новым знакомством с розгами мистера Спенсора.
Рядом с кабинетом миссис Коул стояло два плюшевых кресла, старый диван и журнальный столик. Том часто подслушивал здесь разговоры, хотя попасться в присутствии мистера Кэмпбелла означало верную порку. Том заколебался. Однако инспектор несколько раз упомянул о таинственном Гитлере. Сгорая от любопытства, Том залез за диван.
— Никакой войны не будет, — уверенно рассуждал мистер Кэмпбелл. Том слышал, как его ложка постукивала о толстое стекло дешевой чашки. — Если начнется война, она будет химической. А кто решится на химическую войну?
— Кто знает, — заметил Рочестер. Добряк-доктор, как обычно, заехал в приют к пяти часам на чашку чая. — Чехословакия в большой беде. Как бы Бенеш* не втянул нас в войну за лягушатников да пьяниц-чехов.
— Боши проклятые… — вздохнула миссис Коул. — И чего этих куряк несет воевать? Пили бы свой кофе, да ели бы свою свинину с жареной картошкой.
— Генлейн** поднял флаг со свастикой. Немцы теперь вряд ли останутся нейтральными, — сказал доктор.
Том вздрогнул. Как же он мог забыть, что знак в виде черного паука назывался свастикой? Полный смятения, Том выскочил из укрытия и помчался по лестнице.
Приютская библиотека была небольшой комнатой с тремя стеллажами. Большинство потрёпанных книг, кроме разве что технических справочников, Том давно прочитал или по крайней мере пробежал глазами. Научившись читать в три года, он жадно поглощал страницу за страницей. Схватив с полки коричневый том энциклопедии, Том открыл букву «S». Свастики, как ни странно, не было.
— Том! — Маленькая Эми Бенсон подбежала к нему, размахивая руками.
— Я — весь внимание, Бенсон… — Он вложил в слова как можно больше яда.
— Том, идем скорее! Это важно… Во дворе…
— Что случилось? Война? — ехидно улыбнулся Том.
Эми,
— Увидишь… — лопотала Бенсон, таща за сарай не слишком упиравшегося Тома. Только за углом Риддл вздрогнул: на бревне сидели Биггерт и Стаббс.
— Я привела его… привела! — крикнула Эми.
Том одернул рукав. Он попытался отступить, но чья-то смуглая рука опустилась на плечо. Это был толстяк Генри Ойрен, рядом с которым шел поджарый Патрик Фелпс. Том рванулся, но Генри с Патриком вывернули ему руки.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — холодно спросил Том.
— Ничего, кошак, — глумливо заметил Джеймс. — Просто решили с тобой пообщаться. — Патрик расхохотался, а Генри сопел, как носорог.
— Отпустите вы меня или нет? — воскликнул Том.
— Отпустим, кошак, — ответил Джеймс. — Только жизни поучим чуток… — Стаббс, не дожидаясь окончания тирады, подбежал к Тому и ударил в грудь.
— Погоди, — захохотал Патрик. — Не так быстро!
Размахнувшись, Билли ударил сначала в лицо, потом в живот. Тому казалось, будто его огрели железным прутом. Билли отбежал назад и с разбега пнул по руке.
— Это за Джимми, тварь, — он плюнул Тому в лицо.
— Ты заплатишь за такое, Билли, — Риддл попытался криво усмехнуться, но разбитые в кровь губы сделали улыбку слишком вымученной.
Том не договорил: новый пинок обжег колено. Он пошатнулся, но верзилы прочно держали его за руки. Озверевший Стаббс бил снова и снова.
— Смотри, не убей кису, — хихикнул Генри. Вся компания дружно расхохоталась. Билли с размаху снова пнул Тома в бедро. Том глухо застонал: боль была такой, словно до него дотронулись жалом паяльника.
Через десяток ударов Том начал приседать: только на земле, несмотря на омерзительную липкую грязь, было спасение от боли. В одной книге он читал, что в такой момент надо представить себе, как погружаешься в ванну со льдом… Том попытался так и сделать, но пинок Патрика заставил его согнуться пополам. Следом последовали удары ботинок Билли и Генри. Патрик, смеясь, достал металлическую цепь. Серое небо заплясало перед глазами, и Том молил бога о том, чтобы поскорее потерять сознание.
*
Следующую неделю Том провалялся в лазарете. Раны заживали тяжело, и даже в субботу он вышел на завтрак весь в бинтах. Стаббс, Кэти и Миранда бросали на него ехидные взгляды, а Биггерт, не удержавшись, даже воскликнул:
— Томас подрался с соседскими котами!
Слова Джеймса вызвали взрыв хохота. Бледные щёки Люси Стюарт покрылись красными пятнами. Том с ненавистью сжимал кулаки, но внешне не подал и виду. Он уже обдумывал планы мести и не желал спугнуть врагов.