Тёмный маг. Книга 5. Осознанный путь
Шрифт:
– Ты изменился, вырос, – улыбнулась мама и подошла ко мне, крепко обнимая и целуя в лоб.
– Ты тоже изменилась, – не стал я скрывать очевидного. Она словно помолодела лет на десять, да и одеваться стала по-другому. Причёску сменила. Было непривычно, но ей шло. И мне даже было неинтересно, почему, когда был жив Саша, она не экспериментировала со своей внешностью. И время, и средства позволяли ей это делать. – Ты приехала без звонка.
– Я не могу приехать в собственный дом, чтобы повидаться с сыном? – нахмурилась она отстраняясь. – И да, я тебе звонила раз
– А, так вот чей это незнакомый номер был, – прошептал я, косясь на телефон, предательски лежавший на столе. – Ты приехала одна?
– Да, Герман тяжело переносит дальние перелёты, – тихо ответила мама и, подойдя к столу, взяла в руки газету со скандальной статьёй. – Я тебя не узнаю, Дима. Как ты вообще мог допустить подобное? «Все задаются вопросом, как Дмитрий Наумов отнесётся к предательству своей невесты? И не является ли это причиной того, что он начал вести разгульный образ жизни, растрачивая состояние своего отца». – Прочитала она концовку статьи, где говорилось, что Ванда сбежала в неизвестном направлении с нанятым специально для неё охранником.
– Не думал, что ты веришь всему, что пишут в газетах, – я продолжал стоять, не зная, что делать дальше.
– Гомельский обещал, что за тобой присмотрят и у тебя будут лучшие учителя. Но, судя по тому, что я вижу, тебя самого твоё образование и будущее мало волнуют, – она обвела гостиную странным взглядом. – Кто все эти люди? Я видела, что твоя невеста всё ещё живёт с тобой под одной крышей. Как это вообще допустили твои советники? Такой позор.
– Ванда не моя невеста, – пояснил я. – Никогда ею не была, и вправе встречаться с тем, с кем захочет. Что касается остальных, это мои друзья и наставники. И все они, включая Ванду, не бросили меня в тот момент, когда мне больше всего было нужно их присутствие, – довольно жёстко ответил я. – Зачем ты приехала? Убедиться, что твоему безлимитному счёту ничего не угрожает?
– Дима, ты мой сын, и я за тебя волнуюсь! Что бы ты обо мне не думал. – Она немного повысила голос.
– Что-то незаметно, мама, – я стиснул зубы так, что во рту появился привкус мела. – Вот все люди, которые находятся сейчас в доме, включая дворецкого, обо мне волнуются. А тебя я рядом с собой не вижу уже очень давно.
– Дима, это несправедливо с твоей стороны, – она бросила газету на стол. – Я приехала, чтобы забрать тебя во Фландрию. Туда, где сейчас находится твой дом. По телефону ты обсуждать со мной это не хочешь, поэтому я лично выволоку тебя отсюда. Не позволю, чтобы ты позорил себя и своё имя.
– Мой дом находится здесь! И Саша прекрасно понимал, насколько мне важно жить в доме, принадлежащему Лазаревым! А ты снова завела эту шарманку про переезд, – я сложил руки на груди. – А эта статья не про меня, а про моих друзей. Нам было выгодно преподнести данную информацию именно в этом свете. И да, если ты не в курсе, я вывел практически все предприятия в Россию. Осталось совсем немного. И мне даже по семейным делам во Фландрии делать нечего. Почему ты отказала Гаранину в опеке? – резко сменил я тему.
– Я не знаю этого мальчика,
– Ты должна была посоветоваться со мной! – теперь уже я начал повышать голос. – Ты понимаешь, что своим безрассудным решением ты сломала жизнь как минимум двум близким мне людям? Ты даже последнюю волю папы не уважила! Так стремилась уехать? Наверняка, если бы не купол, то улетела бы ещё раньше. Я не прав?
– Не смей говорить со мной в таком тоне! Собирайся. Мы через час улетаем. – Она повторила мой жест, сложив руки на груди.
– На том частном самолёте, покупка которого довела Гомельского до нервного срыва? – уточнил я. – Или ты успела ещё что-то прикупить за те две недели от последней покупки яхты и двух квартир на побережье? И ты меня после этого попрекаешь в тратах?
– Я даже представить не могла, что вырастила такого мелочного сына, – в сердцах бросила мне мать.
– Что? – я чуть не поперхнулся. – Мелочного? Тебе напомнить, сколько денег ты вывела за последний год со счетов и чего мне стоило успокоить моего поверенного? Гомельский как белка в колесе крутится, стараясь, чтобы мы не ушли в минус, не говоря уже о какой-то прибыли. И мне теперь интересно, ты была знакома со своим новым мужем, когда ещё с Сашей жила? Или это любовь с первого взгляда? В твоём возрасте после двух законных браков?
– Тебя это не касается, – прошипела она, и сейчас мне всё стало предельно ясно.
– Надеюсь, твой муж обеспеченный человек, – процедил я, хватая телефон. – И, я очень надеюсь, что ты всё же не изменяла Саше.
– Дмитрий Александрович, что-то случилось? – в трубке раздался спокойный голос Гомельского.
– Да, Артур Гаврилович, можете открыть бутылку самого дорого шампанского и отпраздновать то, о чём мечтали весь последний год. Заблокируйте все счета моей матери.
– Все? – недоверчиво уточнил он. – Вы имеете в виду, чтобы я установил лимит…
– Нет. Я хочу, чтобы со счетов семьи больше не ушёл ни один медный рубль на оплаты счетов моей матери. Тем более что Анна Александровна уже давно не Наумова, – я не смотрел на мать, прекрасно чувствуя напряжение, которое сейчас царило в гостиной.
– Я всё сделаю. Хочу напомнить, что покупки, сделанные в течение последнего месяца, по законам Фландрии можно аннулировать. – Гомельский даже для приличия не скрывал своей радости.
– Делайте всё, что считаете нужным, – сказал я и отключился.
– Ты не посмеешь, – проговорила мать, сжав кулаки.
– Я уже это сделал. Хочешь жить как раньше? Возвращайся сюда и живи со мной, если, конечно, всё ещё считаешь себя моей семьёй. Кормить и купать в роскоши незнакомого мне мужика я больше не собираюсь. Тем более что купленного тобой хватит на всю оставшуюся жизнь, – отрезал я. Перегнул ли я палку? Нет. Это нужно было сделать уже давно.
– Дима, прости, что отвлекаю, – в гостиную заглянула Ванда и окликнула меня, не глядя на мою мать. – Тебе звонит Рома. Мы сейчас в библиотеке, так что, если хочешь поговорить с ним наедине, то…