Темный мастер
Шрифт:
— А он знает?! Этот мальчишка имперский? Сколько ему? Восемнадцать?..
— Ты старше его лишь на год, Леор! — сердито перебила Лая. — И это… не твое дело. — Она вздохнула, вновь успокаиваясь, отпустила его руки. — Не останусь я здесь, медвежонок, а значит, и нечего тебе надеяться, — произнесла тихо, но твердо. — Я возвращаю тебе твое имя, Леор.
На этом вся решимость ее вдруг закончилась, стало почему-то неловко и грустно. Не глядя на застывшего в своей обиде и ярости мужчину, она убежала в долину.
Эдан
— Прости, что не сказала про Леора, — виновато погладила она его светлые волосы. — Злишься?
— Злился раньше. У меня было время успокоиться… И потом… не могу же я от тебя чего-то требовать…
— Как и я от тебя, — грустно опустила Лая глаза. — Ты обещал только год — я помню… Не бойся, я не жадная…
Руки вокруг нее напряглись вдруг, сжимая отчаянней и крепче.
— Я зато жадный, — различила она его тоскливый шепот. — Как смогу я отпустить тебя, если сейчас уже хочется запереть от всех на свете, растворить в себе, душу забрать?..
Он оборвал себя, будто испугавшись собственных слов. Замолчал надолго, зарывшись в ее волосы.
Лая тоже молчала, все не решаясь сказать то, что должна была…
— Эдан, ты ведь нужен там, — наконец обронила она тихо. — Вернешься ведь к ним?
— Вернусь… Когда время придет…
Тяжелый вздох защекотал Лаину щеку. Затем объятие ослабло, Эдан отстранился, опять отвернулся к очагу.
— Знаю, ты справишься! — попыталась девушка придать охрипшему вдруг ее голосу ободряющие нотки.
Жалкая вышла попытка!
— Пока же все не уляжется, — не сдалась она, — я затаюсь где-нибудь на год-два. С сестренкой и ее мужем, к примеру, на север пойдем… А потом, если не передумаешь, найдем способ свидеться…
— Найдем… — мрачно буркнул он. — Если, конечно, жених твой, пока я в столице буду, к тебе не привяжется.
— Думаешь, я ему позволю?
— Этого я не знаю… Знаю зато, что не отстанет твой ахар так просто! От него так и несет похотью да уязвленным самолюбием! Неясно даже, чем больше…
Эдан, конечно, прав был насчет Леора — и очень скоро Лая в том убедилась. Только не думала она, что для своей победы выберет ахарский предводитель самый простой и грубый способ — смерть соперника. Нет, убивать исподтишка он, конечно, не собирался. Да и зачем, если решать сложные споры хорошей дракой у ахаров не то что позволено, но даже почетно? А уж коли ахар — еще и не простой охотник, но воин, охраняющий долину, — то тут уж и схватка непременно должна быть смертельной…
Правда, идти против здешних законов гостеприимства, а заодно и против Иши, принявшей чужака, Леору было страшновато. Вот и взялся
Только все Леоровы усилия, казалось, зря пропадали. Сколько ни задевал он «городского», насмехаясь над непривычно ухоженным его внешним видом и над тем, как покорно исполняет он все, даже самые нелепые, Ишины поручения, сколько ни пытался унизить очередной злой шуточкой — тот лишь усмехался в ответ. Да так надменно и презрительно, что все больше хотелось Леору усмешечку эту содрать с его красивого лица, желательно с кровью…
Вскоре уже все племя прознало об этом — и с завидным постоянством собиралось каждый раз поглазеть на зрелище, споря меж собой, что на этот раз верх возьмет: Леорова изобретательность или поистине безграничное терпение чужака, — да подсказывая ахару все новые и новые оскорбления, а противнику его — разнообразнейшие способы мести… Вскоре и Лая не могла уже мимо бывшего жениха своего пройти без свирепого кошачьего взгляда, почти шипения… Но вмешаться по-настоящему — никто не вмешивался. Ждали Ишиного решения.
Иша же молчала.
Ахарские мужчины к Эдану относились теперь кто с сочувствием, а кто и с легким презрением — не сильно, впрочем, удивляясь: ахар давно бы наглеца Леора на место поставил, а от имперца чего ждать-то? Девушки же взгляды бросали все больше томные да жалостливые: ну и пусть не воинственного чужак нрава, зато лицо какое! И волосы: длинные, струятся, как шелк, светлые-светлые, как золотистая пшеница на далеких имперских полях… Словом, не одна пришельца с радостью бы приветила — не будь рядом Лаи, ревнивой и злющей как никогда.
Эдан же в ответ на все это внимание только щурился иронично и спокойно занимался своим делом, день ото дня впитывая Ишину науку — и притом так усердно, что вскоре вторая ученица Хранительницы, робкая девочка лет десяти, смотрела на него с истинным благоговением, почти как на саму наставницу.
Он и правда, казалось, все на лету хватал. И лишь с целительством никак не мог поладить, на излечение мелкой царапины сил тратя столько, что другому хватило бы руки-ноги срастить, да еще и все ребра в придачу. Иша бурчала, что дело тут вовсе не в бездарности, а в глубоком, намертво въевшемся отвращении, которое не мог Эдан преодолеть, как бы ни старался. Помня эн-амарешское свое знакомство с гильдийным мастер-лекарем, Лая его понимала.
Так прошла не одна неделя, пока морозным светлым днем в начале третьего зимнего месяца все вдруг не изменилось — причем не только для упорных соперников, но для всех, для всей священной ахарской долины…
А начиналось все как обычно.
Поздним утром Эдан шел по стойбищу — то ли по своим делам, то ли по Ишиным каким поручениям, — когда вновь наткнулся на постоянного своего противника. Мастер лишь досадливо поморщился, намереваясь пройти мимо и, конечно, зная, что это ему не удастся.