Темный мир. Равновесие
Шрифт:
Я крепко обняла ее. Так, что на глазах выступили слезы.
– Ты чего? – она неуверенно улыбнулась. – Соскучилась? Вот и я тоже…
Она посмотрела на свою небольшую сумку, где, кроме косметички и телефона, можно было найти разве что ворох ненужных продуктовых чеков:
– Странно, что мы ничего не купили. Вообще ничего. Наверное… это к лучшему, зато деньги сэкономили!
Ее измененная память выстраивалась по-новому, сознание искало оправдание для странностей, спрямляло углы, на ходу создавало приемлемый
Она посмотрела на часы:
– Ого… У меня же билет… Посади меня в такси на вокзал.
– Я провожу!
Она засмеялась:
– Нет-нет-нет! Еще чего! Ты и так со мной весь день промоталась, занятия из-за меня пропускала… Иди учись, прогульщица!
В ее памяти больше не было ни Германа, ни парохода, ни всего, что случилось в этот день. Букет цветов остался в урне на набережной.
Шла она все-таки не очень уверенно. Я довела ее до остановки, где уже поджидало вызванное Пиплом такси.
Машина отъехала. У меня подкосились ноги; для мамы этот день закончен. Для меня – все еще впереди.
Сэм стоял напротив Инструктора, на щеках его играли желваки, рубашка была залита молоком:
– Значит, я не должен этого помнить?!
Инструктор покачал головой.
– Почему? Это часть моей жизни! Это мой выбор, мои поступки, я не собираюсь…
Он замолчал, взгляд его остановился. Я побежала – он меня не видел, глядя в глаза Инструктору, будто что-то внутри этих глаз заворожило его, загипнотизировало и ввело в ступор.
– А где продаются билеты на речную прогулку? – спросил он странным, совсем не своим голосом.
– Дальше, – сказал Инструктор. – Но сегодня катеров уже нет. Приходите завтра.
Сэм отрывисто кивнул и, не оглядываясь, зашагал прочь. Я бросилась за ним – Инструктор схватил меня за плечо так, что кости затрещали:
– Стоять. Мало тебе?
– Он спас мою маму! И меня! Он имеет право…
– Заткнись, – очень грубо сказал Инструктор. – И пошли.
Герман выглядел так, будто его купали в кислоте. Страшное это было зрелище и противное.
Глаза у него сохранились, хотя веки почернели и съежились. И губы, похожие на две темные тряпочки, шевелились тоже:
– Твой отец – Тень из Темного Мира.
– Врешь! – закричала я.
– Твой отец – Тень! Рано или поздно он найдет тебя. Затащит к себе. Ты будешь одной из нас.
– Брешешь! – мой голос сорвался на визг.
– Мы еще встретимся, – сказал Герман. – Я буду ждать.
В этот момент белая дуга, сорвавшись с Лизиных ладоней, ударила его в грудь – и он опрокинулся в портал. В бездну.
– Я считаю, что предательства не было, – сказал хмурый, не похожий на себя Гриша. – Был маневр. Она пыталась спасти свою мать, любой
Он запнулся под тяжелым взглядом Инструктора.
– Она написала нам сообщение, – сказал тоном ниже. – Иначе мы бы не успели… Где тут предательство?
Инструктор стоял посреди офиса. Глядя в его совершенно безжалостное лицо, я вспомнила рассказ Лизы об Антоне, сотруднике Доставки, который отомстил за брата – и был лишен памяти. Инструктор не разменивался на сантименты, он не был человеком, он был функцией, охраняющей портал. С точки зрения этой функции я оказалась слабым звеном.
– Она вступила в сговор с Тенью. Она противопоставила личные интересы интересам человечества. Она нарушила договор о нераспространении информации, втянула в неприятности постороннего человека и показала ему портал!
– Она собиралась пожертвовать собой… – заговорил Пипл. – Уничтожить портал – это ведь в целом неплохая идея, разве нет?
– Чушь! – рявкнул Инструктор. – Бред! Если бы она сделала то, что он ей приказал, мы получили бы вместо портала всемогущую бессмертную неуязвимую Тень! Ты понимаешь, что такое Тень, которую нельзя выгнать?!
– Утопить в молоке? – осторожно предположил Леша.
– Ага, конечно! Это в первые минуты у них шок, а потом они регенерируют!
Но Леша не собирался отказываться от своей идеи:
– А если уничтожить портал, а оставшихся Теней держать взаперти, в такой специальной тюрьме… Можно сделать как бы ров из молока, ну, технологически…
– А кто будет человеческой жертвой? – сухо спросила Лиза. – Кого скинем в портал? Тебя?
Она молчала уже очень давно. Мне почему-то страшно было на нее смотреть: она сделалась чем-то похожей на Инструктора.
– Давайте посмотрим на вопрос под другим углом, – снова заговорил Леша. – У нас большая победа – мы выдворили за портал старейшую Тень нашего мира, за такое премию дают… а не память стирают!
Никто не ответил.
У меня ныла и дергала порезанная скальпелем рука. Да что там: болело все, начиная с души и заканчивая икроножными мышцами, которые я чуть не порвала, пытаясь догнать отчаливающий катер. Суд надо мной затягивался.
Я подняла руку, как в школе:
– У меня есть вопросы, можно?
Инструктор кивнул.
– Моя мама будет жить, правда?
Он снова кивнул:
– Аварийный разрыв связи между Тенью и жертвой, транзакция аннулирована. Собственно, как в случае с Мишей. Твоя мама будет жить до глубокой старости.
Я глубоко вдохнула и выдохнула сквозь сжатые зубы. Все не напрасно. За мамину жизнь ни одна цена не бывает чрезмерной.
– Последний вопрос. Сэм помнит сегодняшнее утро?
Инструктор помолчал.
– Он помнит вчерашний вечер. До полуночи примерно. Но это не имеет никакого значения, потому что ты скоро забудешь, кто такой Сэм.