Тёмный охотник

Медведева Анастасия

Но при этом он не прочь присоединиться к лагерю Каори: я вижу, что Триса — ему не враг. Скорее — союзник.

Как и Триса ничего не имеет против такого союза.

Она даже «за».

Выходит, Кай имеет своё собственное место на этой шахматной доске.

И не стоит забывать, что мой телохранитель не хочет попадать под радары правящей семьи. А также то, что Триса была явно обеспокоена вниманием советника к моей персоне…

Значит, правящая семья — это ещё одна сторона в данном раскладе.

Так кто и против кого воюет?..

Вот, что нужно понять…

— Наоми.

Останавливаюсь,

выходя из лифта… а затем вновь продолжаю идти на выход.

— Наоми, нам нужно поговорить, — произносит Матэо.

— Не нужно, — ровным голосом отрезаю.

— Ты не понимаешь, что происходит…

К слову — ещё одна сторона! Матэо и это его вечное «ты не знаешь или ты не понимаешь, что происходит». Наверно, мне стоит прислушаться к его мнению — просто для того, чтобы понять, о чём идёт речь. Но в данный момент у меня нет на это никаких сил.

И нет желания с ним общаться.

— Я понимаю, что происходит, — разворачиваюсь к нему, — теперь, когда во мне просыпается Чистый Дух, я стала твоим персональным врагом — вслед за моей сестрой и матерью. Я уже поняла, что все обладатели голубых глаз для тебя — предатели и злоумышленники. Очень печально осознавать, что при этом ты до сих пор являешься членом нашего клана.

— Все обладатели голубых глаз в столице, — поправляет меня Матэо, выглядя при этом так, словно я действительно его предала, — в других городах подобных сомнений во мне не возникает.

— О! Так свою откровенную враждебность к главе столичного клана ты называешь «подобными сомнениями»? — поднимаю брови, — Однако… — разворачиваюсь и иду к дверям.

— Это не твоя сила, — чётко произносит Матэо мне в спину.

Останавливаюсь. Затем оборачиваюсь на него.

— Больше не подходи ко мне. И не разговаривай со мной, — произношу спокойно, — это не пожелание и не просьба. Это приказ. Если не послушаешь, я выпущу подобный — на бумаге. Ещё одно высказывание о том, что наша семья — лжецы и жулики, и я вышвырну тебя из столицы. Дай мне время — и подобная сила будет в моих руках: на днях я встречусь с правящей семьей и смогу попросить об этом лично. Так что не давай мне повода злиться на тебя, Матэо. И это уже — серьёзное предупреждение.

— Я не враг тебе, Наоми, — негромко, но уверенно отвечает парень, — всё, что я хочу от тебя — это честного разговора. С глазу на глаз.

— Ты — не враг мне? — удивленно смотрю на него, — А кто тогда? Может, скажешь, что друг?

— Да. Знаю, для тебя это звучит нелепо, но я — твой друг. Возможно, единственный здесь, — произносит парень.

— Тогда позволь мне развенчать твою уверенность, — предлагаю ему, убирая руки в карманы, — если бы ты был моим другом, ты бы, как минимум, продемонстрировал своё сочувствие по поводу исчезновения моей сестры. Ты бы поддержал меня в тот момент, когда Курт начал атаковать меня и мою семью в кабинете главы клана, а затем на собрании совета. Ты бы не оставил меня в одиночку разбираться со всем, что за этот день на меня навалилось. И ты бы не стал враждебно смотреть на меня, когда мои глаза засветились голубым цветом. Но ты сделал всё с точностью до наоборот, поэтому, нет,

Матэо… ты мне не друг. Ты мне самый настоящий враг. Враг, бьющий в спину. Но я была готова к этому. Ты уже показывал себя с этой стороны, так что я не ждала от тебя ничего хорошего. Я впредь — не буду ждать. А теперь, будь добр, не окликай меня и дай спокойно дойти до дома. Я очень устала.

— Ты запуталась, Наоми. И сейчас ты можешь пойти по неверному пути.

Достал… Черт, как же он меня достал!

— Кай… — произношу тихо, опуская голову.

Не знаю, какие великие силы мой телохранитель держит в заложниках, но он услышал зов. И появился тотчас, вырастая за моей спиной.

— Домой, Кай, — едва слышно говорю и тут же оказываюсь на руках телохранителя.

— Наоми… не иди по стопам сестры.

Обнимаю Кая за шею, прячу лицо. А в следующую секунду мы выпрыгиваем из здания резиденции и мчимся по крышам к особняку.

Не знаю, сколько длилась дорога. Всё, что я могла — это дышать и не думать ни о чём. Когда Кай, наконец, остановился, я узнала стены дома… теперь он весь — мой. Целиком и полностью. И я в нём совершенно одна…

— Я чувствую ваше одиночество, — уложив меня на кровать, негромко произносит Кай, — вы не должны так грустить. Перед вами теперь тысячи возможностей и сотни путей.

— Когда я иссякну… или стану такой же невозмутимой, как Каори… ты также бросишь меня? — спрашиваю у него, устало глядя на потолок.

— Вы никогда не станете такой, как ваша сестра. И я всегда буду рядом с вами, — покрывая меня одеялом, мягко отвечает Кай.

Ну, да. Наверное, то же самое он говорил и Каори, когда заключал с ней контракт. Но стоило ему найти вариант посвежее — и он тут же оставил её.

Стоп…

Я что… боюсь, что и он меня оставит?..

Но ведь ещё совсем недавно мне было плевать на всех — мне нравилось быть одной! Так почему теперь от мысли о том, что на моей стороне лишь один человек и одно живое существо, мне становится плохо? Более того!

Я… благодарна за то, что на моей стороне хотя бы эти двое!..

В какой странный мир я попала, стоило моим глазам засветиться небесно-голубым цветом?

— Спите, хозяйка. И не думайте о плохом, — проводя ладонью по моему лбу, произносит Кай, а мои веки наполняются тяжестью.

— Всегда ты так… — шепчу уже почти без сил, — уходишь от ответа…

Спустя три дня…

— Это бесполезно, ты же понимаешь? — спокойно парирую, пережидая, когда проедут велосипедисты.

— Но мы ещё не исследовали весь район, — стоит на своём Бони.

— Никто не осматривал пути метро уже больше семи лет. Хочешь сунуться туда ради призрачного шанса отыскать живого человека? — перехожу дорогу.

— Это не просто живой человек. Это глава клана. И твоя сестра, — девушка останавливается и смотрит на меня серьёзным взглядом, — исходя из твоего поведения, должна ли я сделать вывод, что ты уже даже не надеешься найти её живой?

— Я уверена, что она жива, — произношу ровным голосом, — но также я уверена, что не могу рисковать кланом, пытаясь отыскать её там, куда не совался ни один мастер на протяжении многих лет.