Темный опекун для попаданки
Шрифт:
Таким образом становился ребром вопрос моей последующей судьбы. В этом мире, как я знала благодаря воспоминаниям Этель Мизери, положение женщины в обществе было, мягко говоря, не радующим. Никакой самостоятельности, никакой свободы. Даже после достижения совершеннолетия в восемнадцать девушка продолжала оставаться под полной опекой родителей, пока не выйдет замуж, после чего переходила в «собственность» мужа. И лишь при условии его кончины после рождения наследника мужского пола могла сама распоряжаться своей жизнью. Если же незамужняя девушка теряла обоих родителей, то тут было два варианта.
Первый – детский дом, а после совершеннолетия – рабочий пансион. При этом семейное имущество
Второй – переход под полное покровительство опекуна. Обычно родители высоких кровей сами выбирали такого человека, как правило своего родственника, которому доверяли, и составляли с ним контракт на опеку. В соответствии с которым опекун мог распоряжаться судьбой девушки, подобрать ей мужа и после передать ему как приданое семейное состояние, оставшееся от покойных родителей. Если же контракт составлен не был, опека над девушкой предлагалась семейным стряпчим ближайшим родственникам в порядке наиболее близкого кровного родства, и уже с тем, кто соглашался взять на себя эту роль, составлялся договор. Естественно опекун, выбранный родителями, имел куда более широкие полномочия, и даже мог частично распоряжаться наследством подопечной – например, проживать в семейном доме, управлять землями либо фабриками, при этом не продавая их, и так далее.
Понимая все это, я долгое время заламывала локти, пока на второй день после сообщения мне «благой вести» о смерти родителей в мою палату не вошел семейный стряпчий. Который и сказал мне, что в соответствии с волей родителей, моим опекуном станет Клаус Мизери, младший брат отца Этель.
Узнав эту новость, я вздохнула с облегчением. Согласно воспоминаниям, у бывшей хозяйки моего тела были очень теплые отношения с ее дядей Клаусом. Он часто наведывался в гости, с детства играл со своей племянницей и очень ее любил. Так что мне не стоило волноваться касательно своей дальнейшей судьбы – сомневаюсь что этот человек будет обижать меня, выдавать замуж против воли за какого-нибудь жуткого типа с богатой родословной, или еще что-нибудь вроде того. Следовательно, мне остается только поправиться и уйти в новую жизнь, вместе с тем пытаясь вспомнить хоть что-нибудь о собственном прошлом, которое по-прежнему оставалось сплошным туманом с несколькими невнятными просветами.
Спустя три дня доктор наконец решил, что я достаточно окрепла после того, как мое тело очистили после отравления каким-то неизвестным, но очень опасным газом. И вечером того же дня за мной приехала карета, которая повезла меня к родовому поместью. Именно там я, вероятно, теперь и буду жить вместе с дядей Клаусом – у самого дядюшки была лишь относительно небольшая квартира, что было довольно скромным жильем по меркам его положения. Но насколько знала Этель, дела у младшего сына рода Мизери шли так себе. Наследником основного состояния был старший из братьев, Этгар. Клаусу так же полагался солидный куш после смерти их отца, но увы, почти все свое состояние он умудрился спустить в карты. Благо сумел вовремя остановиться и не остался совсем уж ни с чем, так что все еще мог позволить себе квартиру, минимальную прислугу, соответствующий его статусу гардероб (пусть и не особо большой) и все такое прочее.
Тем не менее, его небольшая квартира была не лучшим местом для того, чтобы разместить там юную племянницу. Вдобавок благодаря тому, что контракт на опеку был составлен отцом Этель, он мог частично распоряжаться моим наследством. В том числе жить вместе со мной в фамильном поместье. Так что вероятно именно это дядюшка и планировал.
Когда карета остановилась, слуги
– Дядя Клаус, что-нибудь случилось? – тут же спросила я, поднявшись с кресла.
– Этель, родная, – запинаясь, пробормотал мужчина, делая в мою сторону несколько несмелых шагов… как вдруг словно сорвавшись с цепи подбежал ко мне, упал на колени и, схватив мои руки в ладони, принялся отчаянно сжимать их, прижимаясь к ним губами. – Прости, дорогая, умоляю, прости! Я… я не хотел…
– Дядюшка, в чем дело? – всерьез забеспокоилась я.
– Мне правда очень жаль, милая моя. Очень-очень жаль. Я ведь… я думал, что отыграюсь! Правда думал, что отыграюсь! Иначе никогда бы не…
– О чем вы?! – выдохнула я, ощущая дрожь в коленках.
– Контракт на твою опеку… Я вот даже подумать никогда бы не смог, что проиграю! Уверен был, что выиграю, и ничего плохого не случиться. Ведь не могло же такого произойти, чтоб боги были так жестоки ко мне…
– То есть?..
– Я сожалею, всем сердцем сожалею, Этель. Поверь мне! Я не виноват! Знал же, что не стоит играть, пусть бы трусом называли, но не стоило садиться играть с ним… Прости, родная, молю, прости!
– Простить за что?! – не сдерживая страха, вскрикнула я.
– Я проиграл его, – горько разрыдался мужчина, до боли сжимая мои хрупкие руки. – Контракт на твою опеку. Поставил его в карты и проиграл!
– Как проиграл? Кому? – шокировано выдохнула я, обессиленно рухнув обратно в кресло. Голова шла кругом, осознать сказанные дядюшкой слова не получалось.
– Лорду Седрику Фарлеру. Тому самому, который первый придворный темный маг…
То, что бормотал мужчина после этих слов, я уже просто не воспринимала, пораженная его словами, словно молнией.
В королевстве Арчесар балом правили азартные игры. И даже для королевских кровей не было ничего священнее игрового долга. Но что самое страшное, ставить можно было что угодно, чем ты владел – даже человеческие судьбы, в том числе и судьбы первых особ государства. Имея достаточно удачи и равноценную ставку, даже обычный провинциальный лордишка имел шанс сделать свою дочь невестой короля или принца. Слишком азартные дворяне могли за одну ночь выиграть роскошнейшее поместье в столице со штатом прислуги и земли, приносившие невиданные доходы… и до рассвета того же дня проиграть все до последнего, вплоть до собственной жизни, став чьим-то высокородным слугой, фактически рабом до конца своих дней. Если, конечно, не найдет, что поставить, и не сумеет бросить своему хозяину вызов, а потом отыграться.
Некоторые высокородные особы были более подвержены этой страсти, некоторые менее, и умели вовремя остановиться. В свое время дядя Клаус остановился почти вовремя, сохранив некие средства, а главное – собственную независимость.
А вот теперь остановиться вовремя ему, похоже, не удалось! Вот только ставкой в этой игре была не его судьба, а моя… на что он, в соответствии с законами, имел полное право. Конечно, он не мог поставить и проиграть поместье, земли или деньги, которые числились за мной как приданое. А вот контракт на мою опеку, фактически мою жизнь, вместе с которой все это шло в комплекте, поставить ему ничто не мешало! И теперь, если контракт проигран…