Темный пакт

Извольский Сергей

Взгляд Анастасии стал не менее говорящим, но эмоции кардинально изменились — легкость и уверенность, с которой я упомянул общение с тайным советником девушку поразила.

— Продолжим, — кивнула княжна.

— Прежде чем продолжим, — эхом ответил я, — скажи пожалуйста: говорила ли тебе Анна Николаевна что-либо еще?

— Нет, — слишком быстро ответила Анастасия.

Эмоций ее я не чувствовал, но мне ведь «почти пятнадцать», опыт есть жизненный. Поэтому догадаться, что княжна соврала было очень легко.

— Как я могу серьезно с тобой разговаривать, если

ты даешь мне обрывочную информацию?

— Анна Николаевна велела мне доверять тебе, и сказала, что ты сейчас наша единственная надежда, — отведя взгляд, произнесла княжна.

Сильно я не удивился, потому что чего-то такого и ожидал.

— Итак, — устроился я поудобнее в кресле, — резюмируя. Для сохранения твоего рода сейчас озвучено всего два рассматриваемых варианта. Первый — я становлюсь его главой. Второй — мы венчаемся, и я становлюсь его номинальным главой. Верно?

— Верно, — признала очевидное Анастасия.

— И вот тебе продолжение: я становлюсь главой рода, через некоторое время все становится слишком плохо, мне рубят голову, а после Анна Николаевна выходит из-под следствия оправданной. Как тебе идея?

Судя по виду Анастасии, она об этом совершенно не думала. Ну да, слишком сильно переживала, когда узнала, что положение главы рода ей не светит, и я этому виной.

— С моей помощью твоя семья избавляется от проблем, а Анна Николаевна сможет дальше планировать спасение рода через браки Николая и Александры. Знаешь, будь у меня выбор, сам бы так сделал. А я же говорил тебе, что не считаю Анну Николаевну глупее себя?

— Говорил, — беззвучно, одними губами, произнесла Анастасия.

— И вся эта ситуация, устроенная в стиле «бежим, некогда объяснять»… Анна Николаевна знает, что я эмпат, но не знает насколько сильный. Может именно поэтому ее беседа с тобой проходила очень быстро, и сейчас ты больше переживаешь не о том, что твой род может быть уничтожен, а о том, что ты уже не станешь его главой.

Анастасия вновь сверкнула глазами, но я еще раз успокаивающе поднял руку.

— Давай без эмоций. Это не обвинения, тем более сам я в подобной ситуации возможно вел себя также. Так что сейчас речь совсем не об этической, а о практической стороне вопроса. Это надеюсь понятно?

Отвечать княжна не стала, только кивнула. Я же задумался.

— Быть или не быть, вот в чем вопрос… — протянул я чуть погодя, рассуждая вслух. — Знаешь, в чем для меня здесь самая засада?

— Не знаю, — ровным голосом ответила взявшая себя в руки Анастасия.

— Джон всю жизнь строил дома и ковал мечи, но стоило ему всего лишь раз уединиться за сараем с овцой, и никто и никогда больше не назвал его ни строителем, ни кузнецом.

Рассказав эту жизненную притчу, я вновь ушел в себя. Ситуация мне категорически не нравилась. Хотелось выругаться, разломать что-нибудь или сделать большую гадость. Эмоции во мне сейчас бушевали не меньше, чем у княжны, когда она поджидала меня в комнате совсем недавно.

— Ты это к чему? — не дождавшись продолжения, спросила ледяным голосом Анастасия. Щеки ее немного заалели, впрочем, когда она все

же поняла почему именно Джона никто и никогда больше не будет называть кузнецом.

— Ты знаешь, что мне полагается по завещанию Петра Алексеевича?

— Знаю, — кивнула княжна.

— Уверен, об этом уже знают многие. А теперь представь, что я сейчас встаю и ухожу. И…

— И… — не сразу поняла Анастасия. Но все же поняла, судя по взгляду.

— Для всех остальных, кто в курсе происходящего, в первую очередь я Алексей Петрович Юсупов-Штейнберг, признанный сын своего отца. И если я отойду в сторону, оставив в сложной ситуации свой род на погибель, то меня больше никто и никогда не будут принимать всерьез, а моя дальнейшая судьба — мячики подавать за игровым полем. Предателей не только не любят, их еще и презирают.

Вновь пауза. Анастасия была далеко неглупой, просто совсем недавно над ее разумом верх взяли эмоции. Сейчас же княжна ухватывала и понимала все мои мысли с лета, еще до того, как я заканчивал фразы.

— Как думаешь, какой из вариантов мне больше подходит? Предавать или подставлять шею?

Отвечать Анастасия не стала, но кивнула, признавая очевидное. Вновь на несколько долгих минут воцарилось тяжелое молчание.

— Что, ваше сиятельство, мне кажется оба мы в тупике?

— Не думала, что скажу подобное, но тебе правильно кажется, — сама уже забарабанила пальцами по столу Анастасия.

— Слушай, я не стал сразу спрашивать… но вот вопрос: почему если я вхожу в род, то становлюсь вторым человеком после Анны Николаевны? Ты же старше, а у нас не патриархат.

— Потому что Юсуповы-Штейнберг императорский род, а я урожденная Юсупова.

— А я Юсупов-Штейнберг?

— Именно.

— А Юсуповы?

— Это клан, а не императорский род.

— Клан — это национальная одаренная аристократия? Вольные княжества? — переспросил я.

— Да.

— А Юсуповы-Штейнберг сейчас императорский род, и ты как урожденная Юсупова не сможешь стать главой при условии вхождения меня в род.

— Да.

— Так не сходится, — покачал я головой. — Без меня ты старшая в роду после Анны Николаевны.

— Еще раз: ты Юсупов-Штейнберг.

— А Николай и Александра? Они ведь также урожденные Юсуповы-Штейнберг?

— Я чистая, как и ты.

— Они грязные?

— Тройное оплодотворение через митохондриальную ДНК, доступное только для императорских родов. Это гарантированный дар и генетическая коррекция, но лишь шестой ранг владения силой как предел. Поэтому я в списке наследования выше и Николая, и Александры.

Понятно. Что ничего не понятно.

— У меня к тебе есть предложение, — протянул я в задумчивости. — Давай мы сейчас заключим с тобой временный союз. На несколько часов. После этого ты мне откровенно расскажешь все о ситуации в роду Юсуповых-Штейнберг, и получишь от меня не менее откровенный комментарии по поводу всего того, с чем я столкнулся сам. И уже после, надеюсь, у нас появятся дельные идеи — потому что ни один из вариантов развития событий не устраивает ни меня, ни тебя. Согласна?