Темный пакт
Шрифт:
«И что такое она все же сказала мальчишке?» — в последний раз подумал британец перед тем как забыл об этом. Одно сложное дело, во время которого неожиданно удалось еще и привести в чувство Саманту, сделано, пора было переходить к следующему.
Глава 20
Полностью черные глаза, без радужки и белка. Блестящие, словно глянец камня — взгляд, от которого душа уходит в пятки. Глаза совсем рядом, горячее дыхание на лице, прижавшееся гибкое тело. И слова… слова…
Что она мне сказала?
Попытка вспомнить вызвала
Господи, как мне это все дорого-то, а?! Когда я смогу нормально выспаться без пробуждений с того света, непрошенных высокородных пьяных гостей, необходимости едва пробудившись вставать и бежать куда-то чтобы убить или постараться не быть убитым? Гоняют меня как мальчика по углам все кому не лень!
«Да-да, уже не мальчик, тебе ведь почти пятнадцать» — подсказал внутренний голос.
С ответом я не церемонился — прямо, коротко и экспрессивно сказав куда стоит ему идти.
— Что? — появилась передо мною темная тень, заслоняя светлую муть.
«Я это вслух сказал?»
После вопроса с той стороны окружающего мира и вспышки удивления я немного пришел в себя. Сморгнув несколько раз, попытался сесть. Мне почти сразу помогли, аккуратно подхватив за плечи и приподнимая.
— Видишь меня? — поинтересовался ровный голос. Наконец-то сфокусировав взгляд, я увидел уже знакомые зеленые армейские импланты. Интересно, спецы конфедераты второй раз прибыли в протекторат, или после первого моего освобождения здесь и дожидались?
Звук распахнутой двери, буханье шагов, поскрипывание амуниции.
— Вашбродь, карета в пути, подлетное время пять минут, — произнес кто-то сбоку.
— Вернулся? — поинтересовался офицер, глядя мне в глаза.
Не отвечая, я осмотрелся. Лежу, вернее уже сижу, на кушетке в светлом помещении, похожем на больничную палату. На тюремную больничную палату. В стенах художественные дырки от пуль, на полу инсталляция из двух тел в доспехах. Присмотрелся — современная легкая броня, используемая в большинстве наемниками ЧВК Европейского союза. Еще чьи-то ноги в такой-же броне видны на полу коридора через распахнутую дверь.
Напротив офицер конфедератов, держит снятый шлем в руке, внимательно на меня смотрит. Поодаль еще один боец, совсем рядом второй — только вошедший, сообщивший про карету. Все в легкой броне красно-черной расцветки, стандартной для британской колониальной армии. Похоже, парни-конфедераты тоже в троллинг умеют.
— Вроде очнулся, — прислушиваясь к своему голосу, ответил я офицеру.
Тот протянул руки, приобнимая меня за плечи и вдруг резко дернул. Мой истошный крик заметался среди звуконепроницаемых стен. Когда воздух закончился, я только захлопал открытым ртом — не в силах вздохнуть от непереносимой боли.
Офицер потеснился, а рядом оказался стоящий до этого поодаль боец. На его левой стороне груди я заметил небольшую эмблему — пронзивший череп кинжал, обвитый змеей, голова которой вылезала
— Терпи казак, атаманом станешь, — вполголоса подбодрил меня оттесненный в сторону медиком офицер-конфедерат.
Несколько секунд, пара резких движений и боль ушла — фельдшер очень быстро вколол мне анестетик, а открывшиеся раны в шее и под лопатками залил голубым раствором тут же спаявшего раны биогеля. Офицер, единственный без шлема здесь, пристально наблюдал за мной. В руках конфедерат держал рывком снятый с меня жилет холодного сердца, со свисающими окровавленными шлангами, которые еще совсем недавно были вживлены в мое тело.
Интересно, а нельзя было сначала обезболить, а потом выдирать с мясом подснежник? — с раздражением подумал я.
— Зато в себя быстро пришел, — вновь произнес офицер, обращаясь ко мне. Мысли он точно не читал, просто вопрос в моем взгляде читался хорошо.
Но не поспоришь — в себя пришел действительно очень быстро.
Передо мною лег уже знакомый функциональный костюм, похожий на футуристическую повседневную одежду, которую я видел в компьютерных играх. Пока одевался, до конца пришел в себя, уже осознавая окружающую действительность довольно четко и без тяжелой мути, мешающей мыслить.
«Мы с тобой одной крови. Ты, и я» — зазвучали словно вживую слова Саманты, которые она произнесла, глядя на меня самым настоящим демоническим взглядом.
Так, стоп. Не о том думаю — ведь карета подана. А это значит, что сейчас…
— Мы сейчас куда? — посмотрел я на офицера, в глазах которого ядовито-зеленым светом ярче обычного загорелись активные импланты. Перед взором у него сейчас командирский интерфейс, по загруженности ничем не отличающийся от мельтешения сотен плашек на мониторе топового рейдера в онлайн-играх моего мира.
— Домой летим, — произнес конфедерат, поднимая шлем.
— Стойте, — соскочил я с кровати.
— Постойте, ваше благородие, — моментально поправил меня боец, сообщивший о показавшейся на горизонте карете. «Постойте, ваше благородие» — это мне так необходимо к офицеру обращаться, если что.
— Подождите, — даже не обратил внимания я на его реплику, — у меня здесь еще…
Дальнейшее произошло за доли секунды. Я увидел, как офицер-конфедерат коротко глянул на фельдшера. Зачем смотрел, и так понятно — усыпить обратно неожиданно воспротивившейся объект, для незамедлительной организации его безопасного перемещения в указанное место согласно полученному приказу.
Ясно было, что сейчас, на откровенно чужой территории бойцы действуют согласно жесткому хронометражу, и разборки с моими хотелками в план операции точно не входят. Вот только я с подобным был категорически не согласен — потому что обещал Зоряне, что заберу ее.
При этом я отчетливо осознавал, что против группы спецназа конфедератов у меня не было никаких аргументов. И от отчаяния, от вмиг накатившей злости на весь мир вдруг сотворил что-то похожее на поле подавления, которым остановил разъяренную княгиню совсем недавно в Елисаветграде.