Темный принц. Трилогия
Шрифт:
Лицо наместника залила неестественная бледность:
— Э–э–это я… Ми–ми–милорд…
Пронзительный взгляд зеленых глаз, казалось, прожигал насквозь:
— Десять лет назад этот титул принадлежал вам?
Наместник судорожно кивнул:
— Я… получил баронство Кенсард пятнадцать лет назад по наследству, после смерти отца.
— Как ваше имя… барон?..
— Аларик Дорэйн, милорд, но я по–прежнему не понимаю, чем может быть вызван ваш ви…
— Оч–чень интересно, — медленно процедил принц, а потом перевел взгляд на наместника: — Объявите, что через два часа здесь,
Барон Кенсард тоскливо вздохнул.
Через два часа луг перед городом был затоплен народом. Толпа, подобно бурной реке вытекала из города, сбиваясь в водовороты, разбегаясь на узкие ручейки, и замирала, словно натолкнувшись на невидимую стену, футов за двадцать до лежащего дракона.
Барон Кенсард замер в почтительном отдалении:
— Все прибыли, Ваше Высочество!
— Все? — медленно переспросил Гилберт, окидывая задумчивым взглядом толпу.
— Ну… Осталась только стража на стенах.
Гилберт перевел взгляд на барона — того сразу же бросило в пот — и тихо поинтересовался:
— Почему здесь только люди?
— П–простите?
— Где представители остальных рас?! — От голоса принца веяло ледяным холодом и кое–чем похуже.
Где–то на горизонте тревожно откликнулся гром.
В толпе действительно были ТОЛЬКО люди.
Не было ни шумливых гоблинов, ни молчаливых орков, ни мрачных гномов… Может, еще затесалось несколько оборотней, но не заглядывать же каждому присутствующему в глаза? Для Темной империи, испокон веков славящейся своей многорасовостью, это было очень странно. Если не сказать — страшно.
— Они… решили покинуть Мореанию.
— Покинуть?! — хмыкнул Гилберт. — Что–то я не слышал, чтобы императора извещали об огромном количестве беженцев, решивших «покинуть» Мореанию.
— Не беженцев, — осторожно поправили его. — Переселенцев.
Второй Рыцарь Тьмы окатил его еще одним ледяным взглядом, и вассал стушевался.
Следующие слова Гилберта услышали даже стоящие на воротах стражники. Гулкий голос разнесся над землей и отозвался далеким блеском молний:
— Аларик Дорэйн, барон Кенсард, наместник Темной империи на землях Мореании! Я, Гилберт ас'Аргал, герцог Алентарский, Второй Всадник Ночи и Рыцарь Тьмы, обвиняю вас! Я обвиняю вас в злоупотреблении полномочиями, что привело к смерти полноправных подданных Темной империи! По законам Темной империи, вы, как старший дворянин, можете выбрать между Судом императора и Судом богов! Выбирайте!
Взгляд барона Кенсарда остекленел. Суд императора… Это будет обвинитель, защитник… и сам Темный Властелин как главный судья. Могут признать виновным. Но ведь могут и оправдать! А Суд богов? Суд богов…
В глазах наместника появилась усмешка. Для Суда богов необходима весьма точная формулировка, — без нее даже Воконр не обратит свой взор на этот бой. И хоть сейчас на поле стоит принц, вряд ли ему в голову вбивали нужные слова. А если боги не явятся… Ничего не помешает вонзить кинжал в спину!
— Я выбираю Суд богов!
Гилберт кивнул, принимая решение наместника, а затем вскинул руку к небесам, произнося слова, впервые сказанные задолго до Раскола:
— Взываю
На несколько мгновений наступила мертвая тишина. Наместник криво усмехнулся, решив, что боги не услышали зова, но в следующий миг…
Даже легкий ветерок не колыхал трав, устилающих луг, но облака, вальяжно ползущие в поднебесье, вдруг взметнулись вверх, образовав белесую мужскую фигуру, сидящую на резном троне. По толпе пробежал шепоток — сам Доргий, царь богов, явился на зов…
Верховный бог взмахнул дланью, и рядом с дуэлянтами возник футляр с двумя мечами — оружием для Суда.
Гил, шепнув Пиньке, чтобы тот не влезал, шагнул вперед…
Бой прошел быстро. Герцог Алентарский не зря считался одним из лучших фехтовальщиков Темной империи. А если к этому добавить еще и то, что сейчас на стороне обвинителя было благословение Доргия…
Уже через несколько минут после начала схватки клинок барона Кенсарда раненой птицей вылетел у него из руки, а меч Гилберта застыл в паре дюймов от его горла.
Небо полыхнуло закатным заревом, и налетевший ветер разнес собравшиеся облака — боги вынесли свой вердикт.
Гилберт приказал отправить барона Кенсарда в темницу — его дальнейшую судьбу решит император, — а самого принца по его же приказу препроводили в замок, в кабинет бывшего наместника, где принц собирался пообщаться с отцом с помощью Хранителя.
Если бы дело касалось только Дирана, Второй Рыцарь Тьмы выполнил бы данное обещание: написал письмо, послал гонца, — в общем, потянул время, благо Ди, похоже, не особо нервничал по поводу того, что его спутники — светлые. А уж зная неуемный характер младшего принца, можно было и не сомневаться, что он сам все подстроил, но раз в столице Мореании были только люди… в общем, дело требовало внимания императора!
Гил, связываясь с отцом, рассчитывал на то, что тот выслушает его и сообщит, какой дворянин в ближайшее время примет на себя здесь обязанности наместника. Какой же ужас испытал Гилберт, когда отец вдруг, выслушав сбивчивую речь герцога Алентарского, смерил полупрозрачную фигуру взглядом и бросил:
— Раз уж ты там, оставайся. Ближайшее время побудешь наместником, а там найдем тебе замену.
Такой подлянки Гилберт, привыкший к абсолютной свободе (ну насколько это возможно для принца), совершенно не ожидал. Но… отец был непреклонен. Пришлось Гилу возвращаться в Мореанию и принять на себя груз ответственности, который он совершенно не желал получить в ближайшее время. Да и в любое другое — тоже.
То, что произошло потом, достойно отдельного рассказа. Через пару минут после того, как Гил, шарахнувшись от насмешливого отцовского «Иди властвуй, наместник Мореании!», как марханг от благословения, едва не впечатался высоким лбом в стену кабинета, и дверь заглянул местный мажордом и осторожно поинтересовался, не желает ли Его Высочество отужинать.
«Его Высочество» мрачно покосилось на солнце, сползающее к горизонту и разбрасывающее десятки бликов, и согласилось, не забыв при этом упомянуть, что ужин стоит накрыть здесь.