Темный рассвет
Шрифт:
– …Ты пожалеешь об этом, собачка…
– …Я тебя не боюсь, червяк…
Змей распахнул черную пасть, не прекращая шипеть.
– Уиспер [8] , – окликнул Скаева. – Хватит.
Змей вновь зашипел, но послушался.
– Мия не желает нам зла, – сказал император, глядя на дочь. – Она достаточно умна, чтобы знать свое место. И достаточно практична, чтобы понимать: если с нами что-нибудь
8
Whisper – в переводе с англ. шепот (прим. пер.).
Услышав угрозу в адрес Меркурио, Мия почувствовала, как похолодело в животе, но она попыталась сохранить каменное выражение лица. Змей повернулся к ее спутнику, раскачиваясь под музыку, которую слышал только он.
– …Ей страшно, Юлий…
Скаева одарил Мию улыбкой, но глаза его не улыбались.
– Значит, самый знаменитый убийца в Итрее все же способен на любовь. Как трогательно.
Мия ощетинилась. Почувствовала легкую дрожь в воздухе и посмотрела на тени на стене. Если раньше тень Скаевы тянулась к ней для объятий, то сейчас она готовилась нанести удар, выгнув спину и обратив пальцы в когти. Протягивая их к шее ее тени.
– Где твой брат, Мия?
– В безопасном месте.
Скаева медленно встал и потянулся к Троице, спрятанной у горла.
– Ты приведешь его ко мне.
– Я не подчиняюсь твоим приказам.
– Ты приведешь его ко мне, или твой наставник умрет.
Голос Мии смягчился от осознания опасности.
– Если тронешь Меркурио, клянусь Матерью, ты больше никогда не увидишь сына.
И тогда в его глазах вскипел гнев. Гнев, порожденный страхом. Несмотря на самоконтроль, на пресловутую силу воли, Скаева не смог этого скрыть. Мия чувствовала его так же ясно, как солнца в небе.
Шестеренки в ее голове закрутились. Простукивали трещины в его фасаде, оценивали мимолетные взгляды, которые он бросал на нее из-под маски хладнокровия. Он говорил о том, чтобы построить династию, которая продержится тысячу лет. Увы, это сложно сделать без единственного сына. И все же – теперь Скаева император. Он мог бы избавиться от своей бесплодной жены и заполучить любую женщину, какую захочет. Черная Мать, да он мог бы взять себе дюжину жен. Наплодить сотню сыновей.
«Так почему он боится?»
Мия откинула волосы на плечи и вновь покосилась на силуэты на стене. Тень Скаевы пришла в движение – внезапное и неистовое. Ее тень отвечала тем же, удлиняясь и искажаясь, за ее спиной вырастали темные очертания.
– Как-то ты чересчур волнуешься о Йоннене, отец, – сказала Мия. – И, прости, но я не верю, что дело в сентиментальности. Вероятно, это не твоя дражайшая жена Ливиана не может иметь детей?
Мрачный взгляд девушки опустился чуть ниже его пояса.
– Что,
Скаева шагнул к ней, его рука скользнула под складки тоги. Через секунду их тени ударили друг по другу, сплелись, извиваясь и закручиваясь, как завитки дыма. Вдвое темнее, чем должны быть. Змея Скаевы отпрянула, готовясь к удару, Эклипс обнажила черные клыки и зарычала. Мия почувствовала, что ее одежда и волосы двигаются, будто сзади поддувает ветер. Будто весь мир двигается под ее ногами.
– Ты даже не представляешь, какую игру ты затеяла, – сказал Скаева. – Не становись моим врагом, Мия. Особенно когда я предлагаю мир. Все, кто был против меня, ныне гниют в земле. Все. Приведи брата и займи свое место рядом со мной.
– Ты и вправду боишься, – поняла она.
– У страха есть свои преимущества. Именно страх не дает тьме поглотить тебя. Именно страх не дает тебе ввязаться в игру, в которой нет даже надежды на победу.
Он подкинул ей пешку, и Мия поймала ее на лету.
– Если пойдешь этой дорогой, дочь моя, ты умрешь.
Мия знала, что не может ему сейчас навредить. Не может даже близко подобраться. Не когда эта проклятая Троице у него на шее. Не когда жизнь Меркурио на кону. Вдалеке слышался топот ног и приглушенные крики – похоже, кто-то обнаружил тела, оставленные ею.
«Время на болтовню вышло».
И посему она начала отступать.
Один шаг. Второй. Дальше и дальше от шеи, которую она мечтала перерезать почти восемь лет. Их тени по-прежнему переплетались на стене, удушая друг друга и шипя, превращаясь в клубок черной ярости. Мия с усилием оттащила свою тень назад, но тень Скаевы продолжала цепляться за нее.
– Приведи моего сына, Мия, – сказал он голосом ласковым и смертельным.
Мия выпустила свою тень, и тьма над ней задрожала.
– Я подумаю об этом. Отец.
Рябь во мраке.
Тихая песнь бегущих ног.
И она исчезла.
Он еще долго там стоял – неподвижный, как статуя, и такой же молчаливый. Теневой змей прополз через огромную карту республики, которой теперь правил Скаева, и свернулся черной лентой вокруг его щиколоток.
– …Думаешь, она послушается?.. – спросил Уиспер.
Император взглянул на жаркие солнца снаружи.
– Думаю, в ней столько же от матери, сколько от меня.
Змей вздохнул.
– …Жаль…
Скаева подошел к шахматной доске. Встал над полем битвы, над разбитыми рядами фигурок, глядя на них холодными черными глазами. Затем сел и одним резким движением смел все фигурки на пол. Потянувшись к горлу, нащупал кожаную веревку и порвал ее. На ней висел серебряный пузырек, закупоренный темным воском с выгравированными древнеашкахскими рунами.
Скаева сломал печать и вылил содержимое пузырька на доску – густое и рубиново-красное.
И пальцем, словно кистью, начал писать на крови.