Темный рай
Шрифт:
Мэри постаралась изобразить на лице улыбку, что оказалось титанически трудной задачей после двух часов общения с шерифом Куином и его помощниками. Шериф тоже не проявил особого восторга, обнаружив Мэри в компании с трупом.
Брайс ничем не дал понять, что вчера у него состоялся разговор с отчаявшимся приятелем. Если он и знал что-то о самоубийстве судьи, то его хладнокровию могли бы позавидовать ящерицы, пожертвовавшие свои шкурки ему на ремешок. Брайс приветствовал Мэри сияющей улыбкой. Солнце отражалось на его высоком блестящем лбу.
– Рад,
– Мой визит не совсем светский, – сказала Мэри, скользнув взглядом по лицам присутствующих и вновь остановив его на Брайсе. – Мне подумалось, что вам следовало бы узнать… поскольку вы были его другом… Макдональд Таунсенд умер. Застрелился этой ночью.
Лицо Брайса приняло соответствующее выражение пораженного неверия.
– Господи, вы шутите!
– Мое чувство юмора не заходит так далеко. Таунсенд мертв.
Бен Лукас, шаркнув подошвами о каменную плиту площадки, встал из-за стола и подошел к Брайсу. Сдвинув очки на лоб, он мрачно уставился на Мэри, точно это она спустила курок револьвера:
– Таунсенд мертв? Боже правый, как это случилось?
Мэри пожала плечами, сунув ладони в задние карманы джинсов и стиснув их в кулаки. Легкий ветерок пробежал по террасе, разметав ее волосы, от чего они упали ей на лицо. Дернув головой, она отбросила их назад.
– Не знаю. Кажется, он не оставил записки. Я приехала сегодня утром к нему домой, потому что он… э-э-э… знал Люси, и решила, что мы можем просто поговорить. Я нашла его в кабинете.
– Это, вероятно, ужасно на вас подействовало? – сочувственно пробормотал Брайс. Подойдя к Мэри, он обнял ее за плечи и повел к стулу за столиком Шерон, сидевшей с каменным лицом. – Присядьте. – Он повернулся к стоявшей в дверях экономке: – Рейза, принесите, пожалуйста, мисс Дженнингс коньяка.
– Нет, спасибо, – встрепенулась Мэри. Виски, выпитое у Таунсенда, давно выветрилось, сознание было до боли ясным, и она хотела сохранить его таковым во все время пребывания в этом змеином гнезде. – Бутылка «коки» – это то, что надо.
Брайс слегка нахмурился, но согласно кивнул.
– Интересно, полиция уже позвонила Ирене? – обратился к Брайсу Лукас. Он посмотрел на Мэри, и губы его вытянулись в узкую полоску. – Миссис Таунсенд, – пояснил он. Прежде чем до Мэри дошел смысл его слов, он снова заговорил с Брайсом. – Я позвоню ей. Лучше, если о таких вещах узнают от друзей.
– Да, конечно. Воспользуйся телефоном в моем кабинете, – потирая подбородок, отозвался Брайс. – Вообще-то я пойду с тобой. Я хотел бы предложить ей свою помощь и сделать все, что в моих силах.
Парочка исчезла в доме. Мэри подавила в себе желание последовать за ними. Она не была уверена, что, принеся свою новость, достигла того, на что надеялась. Брайс не произвел на Мэри впечатление человека, сокрушенного тяжким грузом чрезмерной совестливости и раскаяния, И она не собиралась препираться
Группа отдыхающих у бассейна погрузилась в тягостное молчание. Саманта Рафферти опустилась на освобожденный Лукасом стул и плотнее закуталась в свою просторную рубашку. Теперь, когда Брайс оставил ее, большие карие глаза Саманты стали еще больше от испытываемого чувства неуверенности. Сидевшая напротив Мэри Шерон застыла в позе ледяной скульптуры в своем купальнике из Сен-Тропеза. Сбоку от Мэри в шезлонге сидел красавчик, занятый своими мускулами-шарами.
– Макдональд Таунсенд, – протянула наконец Ума, ухватив целую пригоршню нарезанных кусочками фруктов и запихивая их в рот. Пока она жевала, ее лицо выражало полную сосредоточенность на вкусовых качествах фруктового ассорти. Потом Ума вытерла тыльной стороной ладони стекавший по нижней губе сок и поинтересовалась: – Это не он играл в «Днях нашей жизни»?
Шерон сделала круглые глаза. Красавчик не проронил ни слова.
– Думаешь, она знает о звонке?
Брайс крутанулся в кресле за массивным тиковым столом и остановился, положив руки на подлокотники.
– А это совершенно не важно. Звонок будет отмечен в протоколе. Стоит лишь заглянуть в счет Таунсенда за телефонные разговоры, как станет ясно, что звонок был. С другой стороны, никто не сможет доказать, что я получал какое-либо сообщение от судьи. – Брайс вытащил из телефонного аппарата микрокассету и протянул ее Лукасу. – Проклятые автоответчики! Постоянно ломаются.
Лукас покрутил кассету между пальцев.
– Никто не обязан отвечать на телефонные звонки среди ночи. В это время нет прислуги, которая могла бы принести тебе аппарат.
– Только эта чертова машинка! – притворился хмурым Брайс. – Я давно собирался купить новый телефон. Возможно, если бы я… Что ж, в любом случае после драки кулаками не машут.
– Точно, – кивнул Лукас. – Небольшое шоу с представлением досады и сожаления. Очень убедительно.
– Мне надо было стать актером, – согласился Брайс. – Но тогда бы я не испытывал такого восторга.
Он, несомненно, все равно бы опоздал со своей помощью Таунсенду, даже если бы предпринял такую попытку. Утром Брайс первым делом прослушал запись на автоответчике. После слезливого, сбивчивого монолога-исповеди и признания судьи в трубке раздался небольшой взрыв. Таунсенд оставил свою предсмертную записку на автоответчике и там же записал момент собственной гибели. Самоуничтожение в век высоких технологий.
– Он всегда был слабонервным, – без всякого сочувствия констатировал Брайс. – Я предпочитаю людей без нервов. Даже лучше, что он умер сейчас. Я с трудом выносил, как судья сам себя гробит и хнычет по этому поводу.