Тёмный ручей
Шрифт:
У меня на руках перчатки, поэтому я не оставляю отпечатков пальцев. Все остальное ссыпаю обратно в ящики и вставляю их на место. Потом проверяю шкаф. Там прячется огромный оружейный сейф, но, окинув его взглядом, я замечаю на его верху обувную коробку. Открываю ее. Снова квитанции. Упихиваю их в рюкзак. Одна падает за сейф, и пока я вслепую нашариваю ее, мои пальцы натыкаются на твердые края чего-то, не являющегося элементом сейфа или шкафа.
Я дергаю этот предмет, и он подается.
Прикреплен на магнит. Отцепляю его от сейфа и вытаскиваю наружу. Это мелкая коробочка со сдвигающейся крышкой, похожая на старый
Но в этой коробочке лежит USB-накопитель.
Я ни за что не нашла бы его, если б не уронила листок за сейф. Он находился в таком месте, которое могли бы пропустить при обыске, а оружейный сейф слишком большой и тяжелый, чтобы сдвинуть его в одиночку.
Подбираю упавшую квитанцию и кладу ее в рюкзак вместе с накопителем.
– Нашла что-нибудь? – окликает меня Сэм.
– Квитанции, какие-то распечатки и флешку, – отвечаю я. – Компьютера нет, только шнур питания. Наверное, он забрал ноут с собой. А у тебя?
Сэм появляется в дверях комнаты. Я не могу прочесть выражение его лица, но что-то в этом выражении заставляет меня отойти от шкафа и направиться к нему.
– Тебе лучше самой увидеть это, – говорит Сэм.
Я знаю, что это мне не понравится, но следую за ним в главную комнату. Все на своих местах, чисто и аккуратно. Я гадаю – быть может, этот тип когда-то служил в армии? Все поверхности надраены до блеска. Если на них и остались отпечатки пальцев, я их не заметила.
Сэм открывает кладовку. Она выглядит как вполне нормальный чулан, достаточно глубокий, чтобы можно было дотянуться до задней стенки. Восемь полок, от пола до потолка заставленные консервами и прочей долго хранящейся едой. Кем бы ни был этот ублюдок из «Авессалома», он любит консервированного тунца и гарниры быстрого приготовления.
Сэм прикладывает палец к губам и нажимает на полки. Те отъезжают назад и в сторону, не издав ни скрипа, и за ними открывается лестница, ведущая вниз. Зажигаются лампы, реагирующие на движение, в их свете я вижу стену, отделанную дешевой имитацией деревянных панелей, а внизу, у подножия лестницы, словно живое существо притаилась стальная дверь с цифровым замком. Я чувствую, как в стылом воздухе от нее распространяется тьма, и в течение нескольких долгих секунд не могу сдвинуться с места. Мне кажется, что эта дверь смотрит на меня, выискивая во мне малейшую слабину.
Стою, парализованная воспоминаниями о камере пыток, которую мой бывший муж так хитро устроил в нашем доме. О подвале охотничьей хижины Лэнсела Грэма в холмах над Стиллхауз-Лейк, где тот любовно воссоздал весь этот ужас.
Это место кажется мне таким же жутким.
Мы медленно спускаемся, осторожно ставя ноги на каждую следующую ступень. Сэм, вероятно, беспокоится о том, чтобы не производить шума, но меня куда больше тревожат возможные скрытые ловушки и растяжки. Это место пахнет смертью. Пахнет угрозой и расплатой.
– Стой, – шепчу я, когда Сэм делает последний шаг вниз. Он находится примерно в четырех футах от двери. Останавливается, прислушивается и оглядывается на меня. Я неотрывно смотрю на стальную поверхность двери и медленно качаю головой: – Что-то не так. Не ходи.
– Гвен…
– Пожалуйста, Сэм. – Меня тошнит и трясет от болезненного желания убраться прочь. – Нам надо уходить.
Я не экстрасенс, у меня нет ни капли каких-то сверхъестественных сил или способностей, но у меня есть инстинкты. Инстинкты, которые я игнорировала годами, живя с Мэлвином Ройялом. Мне следовало знать, что он делает, какой спектакль ужасов разыгрывается под моей крышей. Но я не догадывалась. По крайней мере, сознательно.
Больше никогда. Я не знаю, что будет, если Сэм прикоснется к этой двери. Но чувствую, что делать этого нельзя. Теперь это задача ФБР, а не парочки взломщиков-любителей. Это место пахнет бедой, и мне кажется, будто за мной наблюдают.
Сэм соглашается с моим решением, и это неоценимый дар; я полагаю, большинство мужчин проигнорировали бы мои предупреждения и продолжили бы действовать по-своему. В итоге мы почти добираемся до верхних ступеней, когда дверь у подножия лестницы с легким шорохом отворяется. До нас доносится тихий, почти неслышный щелчок.
Сэм останавливается. Я не знаю, что сейчас вылезет из-за этой двери, и не хочу знать. Хватаю Сэма за руку и бегу вперед – мимо полок, прочь из кладовки, – волоча его за собой.
Сэм едва минует дверной проем, когда что-то поднимает нас в воздух и с неистовой силой швыряет через всю комнату. Я крестом вскидываю руки перед лицом и поджимаю колени к груди в инстинктивной попытке защитить голову и живот. Едва ощущаю, как меня ударяет о стену, и уж точно не чувствую, как падаю на пол. Просто вдруг оказываюсь лежащей на деревянных половицах и вижу, как комнату наполняет вспышка оранжевого света. Я не понимаю, что это такое. Ощущаю волну жара, а потом крыша вдруг уплывает куда-то вверх, как будто какой-то великан взял и снял ее, точно крышку с коробки. Лампы, которые мы включили, мгновенно гаснут, словно свечи, задутые порывом ветра, и я смотрю на звезды и кроны деревьев, а потом вдруг все, все вокруг оказывается охвачено огнем.
5
Гвен
Я прихожу в сознание, захлебываясь водой, которую кто-то льет мне на лицо. Вода холодная, меня бьет дрожь, я откатываюсь в сторону и некоторое время просто беспомощно кашляю. Где-то внутри меня включаются ощущения, сообщая о боли в спине, в ноге и в руке. Мой мозг хорошо умеет анализировать такие вещи и сейчас говорит мне, что с ними не случилось ничего слишком серьезного. Надеюсь, он мне не лжет. Голова у меня тоже болит, и это беспокоит меня несколько больше. Во рту такой привкус, словно я вылизывала пепельницу. Вслепую хватаю бутылку, из которой кто-то плескал мне в лицо, и споласкиваю рот. Сплевываю воду на землю, потом жадно делаю глоток. Вероятно, это ошибка. Вода падает в мой желудок тяжелым комом, словно я проглотила ледышку.
Поднимаюсь на колени, некоторое время шатаюсь, ища равновесие, потом ухитряюсь встать на ноги. Я нахожусь на поляне, поблизости от деревьев. Сэм стоит на коленях рядом со мной. Выглядит он куда хуже, чем я себя чувствую, – испачканный в крови, текущей из пореза на голове, дрожащий. Пытается встать на ноги, держась за бок. Я помогаю ему. Сэм вздрагивает и прижимает ладонь к ребрам.
– Как мы… – Я оборачиваюсь к хижине.
Она представляет собой пылающий ад. Увидев это, я теряю дар речи, и до меня доходит, что мы были там. Я смотрю словно загипнотизированная. «Как мы выбрались?»