Темный Властелин Деркхольма (илл. Горбунова)
Шрифт:
Мара смерила ее уничтожающим взглядом, но тут на изящной лестничной площадке появился запыхавшийся мэр с тремя тонкими полосками бумаги в руках — письмом от Квериды.
— Вот, пришло! — выдохнул он.
— Ну вот еще! Спасибо.
Мара присела на ближайшую позолоченную скамью с высокой спинкой и склонилась над листочками, исписанными бисерным почерком.
— Не уходите, — рассеянно произнесла она. — Может, придется сразу отправить ответ.
Грета тут же воспользовалась удобным моментом и вновь принялась трудиться над прической Мары. Эльда опустилась на пушистый ковер и выразительно переглянулась с мэром, прислонившимся
— Нет, вы только послушайте! — негодующе воскликнула Мара. — За кого, интересно, Кверида меня принимает? Она хочет, чтобы я отправилась на север и проверила, в курсе ли пираты, что им следует потребовать больше денег. Еще она хочет, чтобы я отправилась в Эмираты и согласовала с Лючией, когда должна начаться забастовка рабынь. И еще она хочет, чтобы я объяснила жителям Челла и прочих городов, как пользоваться мини-вселенными. Но ведь этим всем собиралась заниматься она! Мало того, — добавила Мара, перейдя к третьему листку, — она еще желает, чтобы я отправилась в Биллингэм, Слин и Грейнеш и уговорила тамошних женщин отказаться от работы на постоялых дворах. Я думала, что кто-нибудь это уже сделал. Она что, думает, что я могу разорваться на шесть маленьких Мар? Она что, не понимает, насколько я занята?
Мэр негромко кашлянул:
— Мы уже знаем, что нужно делать. Управимся как-нибудь, пока вас не будет.
— А еще, — добавила Грета, терпеливо укладывая локоны Мары, — вы можете дать нам какой-нибудь колокольчик, чтобы мы могли позвонить и предупредить вас о появлении очередной партии Странников.
— Дело ведь серьезное, — заметил мэр.
Мара вздохнула:
— Да уж, куда серьезнее. Просто… О! Эльда, Калетта покинула университет! Уже хоть что-то. Кверида пишет, что «эта великолепная грифонша переиграла меня по всем пунктам», что Калетта превосходно соображает и что теперь она, Кверида, еще больше ею восхищается.
— Но ведь не может же быть, чтобы она вправду собиралась насильно задержать Калетту? — обеспокоенно спросила Эльда.
— Еще как может! — отозвалась Мара. — Кверида почти так же неразборчива в средствах, как сам мистер Чесни. Видимо, она полагает, что из признательности за то, что она позволила Калетте уйти, я теперь должна обегать для нее полмира! — Она положила бумаги на колени и уставилась в пространство невидящим взором. — Значит, так, — сказала она наконец, — если я отправлюсь в Эмираты, я смогу оставить там послание для Блейда, а может, даже пересекусь там с Лиддой, если потороплюсь. А в Челле я заодно позабочусь, чтобы они наконец отослали вино.
Видя, что Мара явно примирилась с мыслью о путешествии, Грета рискнула уложить последний завиток у нее на лбу. Эльда решила, что подходящий момент наступил, и заговорила:
— Мама, пожалуйста, сделай что-нибудь, чтобы папа не отправлялся к Шоне и мальчишкам. Он еще не выздоровел. Он белый как мел и еле на ногах стоит.
— Эльда! — сказала Мара, вскинув голову, и голос ее опасно зазвенел. — Эльда, я велела тебе пойти привести себя в порядок. Ты что, не слышала?
— Слышала. — Эльда встала, показывая, что готова идти. — И пойду. Как только ты начнешь беспокоиться о папе.
— Почему я должна о нем беспокоиться? — холодно поинтересовалась Мара.
— Потому что он болен! — проклекотала Эльда. — Мама, да что с тобой такое?! Ты же всегда раньше о нем беспокоилась!
На лице Мары под чарами
— Эльда, тебе пора бы знать, что из чувств можно вырасти — как и из всего прочего. Вот ты, например, выросла и не играешь больше в свои куклы.
— Но я до сих пор играю с грифоньим логовом, которое для меня смастерил Кит, — возразила смущенная Эльда.
— Да, но ты больше не играешь погремушками, — указала Мара. — Вот то же самое случилось у меня с Дерком.
Эльда уже открыла клюв, чтобы отчаянно завизжать в знак протеста, но тут по лестнице, едва дыша, взбежали две девушки из хора.
— Партия Странников! — задыхаясь, выпалила одна из них.
— Уже в долине! — пропыхтела другая.
— Ну так почему вы еще не в ливреях?! — рявкнула на них Мара.
Мэр тем временем пробормотал: «Ну, я пошел» — и заспешил куда-то вниз. Тетушкин дом в мгновение ока наполнился гулом голосов и топотом бегущих ног: всех жителей деревни охватила паника, как то обычно и бывает с артистами перед выходом на сцену.
— Я потеряла листочки с нотами! — донесся чей-то голос.
— Да куда же подевалась пудра для волос?! — вторил ему другой.
Мара вскочила — казалось, всеобщая сценическая лихорадка затронула и ее — и сбросила пеньюар, оставшись в платье, если, конечно, эту широкую алую ленту, обвивавшую ее по спирали, можно было назвать платьем.
— Сейчас же иди переодевайся, — велела Мара Грете, подхватившей пеньюар. — Эльда! Купаться! Немедленно! И, — добавила она, уже засеменив к лестнице, — если я еще хоть раз услышу о твоем отце, никаких блесток ты не получишь. Я сейчас в одиночку спасаю мир, и мне некогда думать о Дерке! Ты поняла?
Эльда развернулась и двинулась в сторону ванной.
— Поняла! — бросила она через левое крыло. — Ванна, простыни и вино важнее, чем люди!
И она перешла в галоп, прежде чем мать на своих высоченных каблуках успела к ней подскочить. Но это не помешало Маре крикнуть ей вслед:
— И не забудь наконец вычесать грязь из кисточки на хвосте!
15
Чешуй вернулся на следующее утро. В когтях у дракона болтались две корзины с протестующе гогочущими гусями, а позади клином тянулись снежно-белые дневные совы. На загривке у Чешуя, между двумя выступами гребня, восседал Дерк — и выглядел от этого еще хуже. Шона завопила от восторга и выбежала из-под деревьев. Как только Чешуй выпустил корзины из лап — га-га-га! — и приземлился, несколько тяжелее обычного, Шона тут же подскочила и помогла Дерку спуститься.