Темный Властелин желает драться
Шрифт:
Этим мою девочку не возьмешь.
Стелла взвизгнула, а я напрягся, мгновенно бросившись вперед.
Неужели сумел пробить защиту и покалечить псину?
Не-еет, не возмозможно.
Стелла важно продолжала придавливать одной лапой грудь Павла, прижимая того к земле, а со второй слизывать кровь. Обе кисти несостоявшегося убийцы были отрезаны, словно по запястьям прошлись острой пилой.
Отгрызла буквально за секунду. Отомстила за неприятные ощущения от заклинания.
А вот нечего злить моих Гридней. Пусть спасибо скажет, что голова на
Кровь хлестала в разные стороны. К тому же, во рту у Стеллы болталось оторванное ухо ублюдка.
Сам Павел злобно скалился, но в его глазах мелькал неподдельный страх, это я отчетливо успел заметить.
Несмотря на бедственное положение, убийца сумел собраться и закупорить артерии, не давая себе истечь кровью, а судя по тому, что из его горла не вырывался истошный крик, можно было предположить, что и болевые рецепторы, он тоже отключил.
Профессионал высшего класса, наверняка будет сложно вытянуть из него информацию, но я и не такие орешки щелкал в бытность Темного Властелина, так что был уверен, что и сейчас удастся разговорить убийцу.
— Уф-ф, вот это у тебя монстры, — восторженно произнес майор, наконец-то оценив моих «собачек».
— Стелла, фу! Брось бяку. Лучше жри монстров, а не это дерьмо, — но псина выпускать ухо изо рта не собиралась, впрочем, я не настаивал, — Иди в лагерь, только морду оближи, не пугай девочек.
Стелла фыркнула, всем своим видом показывая: мол, таких напугаешь, — но послушно потрусила в указанном направлении.
— А вот теперь поговорим, — ощерился Милюков, вздергивая вверх убийцу, но тот, несмотря на свое состоянии, продолжал сопротивляться.
Даже сумел пнуть майора пару раз, попав по голени. Милюков разозлился и кинул заклинание обездвиживания.
— Силен, — восхитился я.
Не гранд, конечно, но близко к этому. Не каждый маг сумеет применить подобное заклинание. Замедлить сможет, но чтобы вот так, с ходу, полностью заставить замереть… Причем зафиксировать все мышцы в одном состоянии, кроме лицевых.
Правильно, чтобы смог шевелить языком и нормально отвечать на вопросы.
Сейчас убийца выглядел крайне жалко. На его лице проступила паника, и он отчаянно захлопал глазами, а затем завопил:
— Аа-а-ааа!
— Цыц! — рыкнул я, мгновенно накладывая «МОЛЧАНИЕ».
Не хватало еще, чтобы ублюдок переполошил весь лагерь.
Не нужны нам свидетели разговора, во всяком случае, кроме Свиристели, но ей мы потом сами всё расскажем.
— Не вздумай орать, — предупредил Владимир убийцу, — Это тебе не поможет. Ответишь на заданные вопросы, умрешь быстро и безболезненно. Понял?
Павел открыл рот и вновь его закрыл, правда оттуда не вылетело ни звука.
— Влас, верни ему речь.
Пожал плечами.
— Как скажешь.
— Ничего вы от меня не узнаете, — прохрипел пленник, — Можете пытать, я не боюсь боли.
— Даже если я верну тебе чувствительность? — злобно усмехнулся Милюков.
— Не сможешь.
— Посмотрим.
Майор не стал ждать,
Павел сопротивлялся из всех сил. Несмотря на своё тяжелое состоянии, он не позволял себя продавить и выдерживал натиск Милюкова.
— Вот ведь, зараза.
— Погоди, — остановил майора, — Будем действовать по-другому. Пусть не чувствует боли, так даже лучше, — оскалился я.
— Что ты задумал? — подозрительно глянул на меня Владимир.
— Кое-что такое, от чего этот урод запоет не хуже соловья. А теперь послушай, враг мой, — наклонился я над лицом убийцы, — Сейчас ты поведаешь нам замечательную историю, а если нет, то…
Глава 28
Хотел сказать, что натяну глаз на жопу, но… Я мог, определённо мог, но не стал этого делать.
Встречал я таких людей, как этот Павел. Фанатики-убийцы: даже запытай мы его сейчас, всё оказалось бы бесполезно. Боль, не смогла бы его заставить говорить, но у меня имелся другой способ: сложный, но прекрасно действующий. На моей памяти ещё никто не сумел ему противостоять. Уже минут через десять, подвергшиеся его воздействию выдавали все тайны, которые хранил их разум.
Пришлось поднапрячься. Маны во мне в данный момент было с излишком. Организм не успевал перерабатывать слепки душ, но вот сам процесс создания и поддержания являлся довольно сложным. Необходимо было не просто сформировать жемчужины, дать посыл и координировать движение заклинания, но и постоянно подпитывать, не давая угаснуть, сделать всевозможное, чтобы этот посыл вторгся внутрь, а не действовал снаружи.
Расшевелить мозг убийцы, разворошить его как пчелиный улей, вычленить страхи, которым был подвержен Павел и ударить. Заставить наёмного убийцу пережить все их заново, а это, поверьте, намного хуже боли. Никто и никогда не выдерживал подобную пытку… практически никто. Были единицы, но не думаю, что находящийся напротив меня человек являлся одним из них.
Даже стало интересно, через сколько минут Павел начнет умолять о том, чтобы всё закончилось.
Кто-то мог бы сказать, что у него нет страхов, но это не так. Они есть у всех: потаенные, скрытие в глубине сознания, спрятанные даже от самого себя — но они есть, и я собирался вытащить их наружу.
Правда у заклинания имелось второе дно.
Мне придётся вместе с жертвой прожить самые ужасные эпизоды его жизни, испытать первозданный ужас, ощутить на себе чужие страхи, а ведь при всём этом, нужно будет ещё не сбиться с концентрации и удержать посыл.
Именно поэтому даже опытные маги в моем прошлом Мире редко решались применять на практике подобное заклинание, так как отдача была настолько сильной, что можно было свихнуться. Чужие страхи, конечно — не свои, но никто не застрахован от эксцессов. Встречал я когда-то одного умника, решившего напугать до усрачки своего заклятого врага, только вот обделался в результате он сам.