Темный защитник
Шрифт:
Медицинские приборы запищали, вытаскивая меня из беспокойного сна. Почему я здесь? Образ Рамона вспыхнул у меня в голове: пистолет в руке, искаженное лицо. Потом Кон. Его кожа побледнела, а глаза расширились, когда он вёз меня в отделение неотложной помощи.
Я потянулась рукой вниз и пощупала свой живот. Выпуклость
— О, слава Богу, слава Богу! — раздался голос Кона рядом со мной.
Я изо всех сил старалась разглядеть его, и через мгновение туман, наконец, рассеялся настолько, что я могла увидеть лицо любимого мужа. Его глаза были влажными, а лицо напряжено от беспокойства.
— Я здесь.
Он целовал мою руку снова и снова, повторяя одно:
— Спасибо тебе. Спасибо.
У меня всё никак не складывалась полная картина. Как давно я здесь?
— Что случилось? — спросила я и попыталась повернуться к нему, но мое тело не слушалось.
Он вытер глаза. Я никогда не видела, чтобы он плакал. Вид его слёз сломал что-то у меня внутри и заставил плакать сильнее.
— Ты потеряла много крови. Им пришлось дать тебе снотворное. Потом переливание крови в течение двух дней, и они не были уверены, что ты сможешь прийти в себя.
Комната казалась мутной, как в тумане. Он продолжал целовать мою руку, его тёплые губы успокаивали меня, вселяя надежду, что, возможно, всё будет хорошо. Пока я не думаю о Джесси, возможно, так и будет.
— Я позову доктора. Он делает обход на шестой, — сказала женщина, но я её не видела.
— С тобой всё будет в порядке, — произнёс он, вставая и наклоняясь надо мной. Его светлые глаза были так же пленительны, как и в первый день, когда я их увидела.
— Но Джесси... — тут мой голос сорвался на рыдание.
— Она здесь, — ответил Кон, оборачиваясь. — Вы можете принести её сюда?
— Конечно, — раздался другой женский голос и скрип туфель по кафелю. — Вот она — маленькая мисс Джесси Роза Хемлок.
Я отчаянно заморгала, затем снова моргнула, пытаясь прояснить зрение, когда медсестра положила ребенка мне на руки. Кон помог мне поддержать её. Она посмотрела на меня, возможно, даже более осознанно, чем я, и издала смешной звук.
— Она живая? — спросила я, уставившись на неё, не понимая, происходит ли это в реальности.
— Да, — подтвердил Кон и убрал волосы с моего лба. — Разве ты не помнишь? У тебя начались преждевременные роды, и мы приехали сюда. Но им пришлось сделать экстренное кесарево сечение, когда они поняли, что Джесси идет неправильно…
— Но... а Рамон?
Кон нахмурился и сказал:
— Нет, детка. Это случилось несколько месяцев назад. Тебе удалили аппендикс, но это и всё. Помнишь?
— Она что, говорит о том, что случилось, когда на неё напали с оружием, чтобы ограбить, да? — раздался голос медсестры. —
— С ребенком всё в порядке. С нашей дочерью все в порядке, — снова произнес Кон, улыбнулся и поцеловал меня в лоб. — А теперь и с тобой тоже.
Туман начал рассеиваться, и мои воспоминания ко мне вернулись. Смерть Рамона, моя рана, месяцы, которые мы с Коном провели в ожидании Джесси. Мы отделали её детскую в светлых розовых тонах, и я рисовала цветы вдоль плинтусов, в то время как Кон отчитывал меня за то, что я так перенапрягаюсь.
— Я помню. Теперь я вспомнила, — сказала я, подняла руку и погладила её по мягкой щеке. — Она красивая.
— Идеальная, как и её мать, — подтвердил Кон и лучезарно улыбнулся нам.
— Смотри, мамочка! — закричала Джесси и подбежала к нему, её очки съехали набок, а в руке она держала банку.
— Что ты нашла на этот раз? — спросила я, заглядывая в банку. Внутри была маленькая зеленая ящерица. Дочь моргнула и побежала по кругу.
— Я поймала ее у ручья, — ответила она и просияла, её светло-голубые глаза сверкнули на ярком солнце. — Папе она понравится!
— Папа скоро вернется домой. Давайте все пойдем в дом и умоемся. Давай, Бо, иди ко мне, сынок, — сказала я, подхватывая Бо с одеяла, и внесла его в дом, а Джесси со своей ящерицей пошла впереди. Когда солнце скрылось за деревьями, отделявшими наш участок от соседнего, в поле начали светиться светлячки.
— Ты будешь говорить ему, что попала во все банки? — поинтересовалась Джесси, подбегая к раковине и открывая кран.
— Нет.
— А почему нет? — продолжала спрашивать она, намыливая руки, когда я усадила Бо в высокое кресло.
— Это может только расстроить его.
— Почему? — она поправила очки и уставилась на меня, пока я открывала холодильник.
— Потому что в прошлый раз, когда он стрелял по банкам, он промахнулся один раз. Нехорошо злорадствовать.
— Но ты прострелила их все. Это значит, что ты лучший стрелок. Я хочу рассказать ему, — проговорила она, села за стол и состроила смешную рожу маленькому Бо, который пускал слюни и улыбался.
— А я тебе говорю, что не нужно его расстраивать, — ответила я, закрыла холодильник и увидела Кона, стоящего в дверях кухни с ухмылкой на губах.
— Лучший стрелок, да? — спросил он, протянул руку и схватил меня за талию, притягивая поближе к себе.
— Фу-ууу, вы опять собираетесь целоваться? — протянула Джесси, поднимаясь и уносясь в гостиную. — У меня ящерица, — бросила она через плечо.
— Молодец, детка, — сказал Кон, наклоняясь, и ущипнул меня за шею. — Значит, ты прострелила все банки?