Темный

Ватагин Андрей

— Все, привал, — скомандовал я. — Займись костром, а я схожу поохочусь.

Не успел монах набрать сухих веток, как появился я с добычей. По иронии судьбы это оказался заяц. Совершенно обычный заяц — при моем появлении, вместо того чтобы попытаться вгрызться мне в шею, он, как и подобает правильному зайцу, тут же дал деру. Впрочем, далеко убежать он все равно не сумел.

— Ты ведь умеешь это готовить? — Уточнил я, помня о своем предыдущем кулинарном опыте.

— Я и не такое умею готовить, — с гордостью произнес Есай, взяв дичь. — Жалко мы тогда мой котелок и мешочек

со специями не нашли.

— Некогда было по всему дому в поисках котелка рыскать, — проворчал я.

— Твои то вещи мы все до единой собрали! — Обиженно воскликнул монах.

— Так то мои.

— Ты знаешь, что ты просто невыносимый тип? — Вопросил он, потрясая заячьей тушкой.

— Я то знаю, а вот для тебя это как будто божественное откровение. — Усмехнулся я. — Можешь считать, что мы в расчете — тогда в деревне я себя примерно так же чувствовал. И вообще, кончай ныть и займись зайцем, а костер я и сам разведу.

Есай мастерски освежевал добычу позаимствованным у меня тесаком, порезал, насадил на прутики и пристроил над разведенным мной огнем. Запах от поджаривающегося мяса был, меж тем, очень даже ничего, поэтому желудок, в преддверии трапезы, заурчал с новой силой. Возможно, в котелке да со специями оно и получилось бы вкуснее, но сейчас мне было все равно, главное, что не как в прошлый раз.

В общем, умяли мы зайчишку, и осталась от него только кучка обглоданных косточек и окровавленная шкурка. Как раз со шкуркой то хозяйственный монах и не знал что делать. С одной стороны и тащить незачем, а с другой — и оставить жалко.

— Дай-ка сюда, — потребовал я.

— Зачем еще? — Вмиг набычился Есай. — Хочешь разрешить мою дилемму, бросив ее в костер?

— Буду я добром разбрасываться! Тапочки себе пошью, а то в этих сандалиях пальцы зябнут, — лениво огрызнулся я и, поднявшись, сам взял шкурку.

Эх, люблю делать големов! Это ведь как искусство! Ну… в некотором смысле. Короче, в такой форме я реализую свой творческий потенциал. Опустившись рядом с заячьими костями, я накинул на них шкурку и распростер над всем этим руки.

— Не-ет! Ты опять будешь колдовать! — Простонал за моим плечом монашек.

Я ему не ответил — уже раздумывал, как бы сконструировать очередного монстрика. Опустил руки, осмотрелся. Решил добавить к кучке валяющуюся рядом каменюку — для веса — и несколько веток из тех, что не успели покидать в огонь.

Как только я приступил к произнесению формулы, «детали» окутало зеленоватое свечение. Весь процесс не занял и трех минут — голем то маленький. Когда свечение угасло, сзади раздался громкий вскрик. Чтож, вполне могу понять монашка — передо мной сидел зайцеподобный зверь с окровавленной шкурой, обтягивающей скелет, и с горящими алыми огоньками в пустых глазницах. Зрелище почище, чем тот бешеный заяц — голем вышел что надо! Причем именно голем, а не какой-нибудь заяц-зомби. Я ведь его не оживлял, просто связал отдельные предметы магией и заставил двигаться.

Я обернулся и посмотрел на смертельно бледного Есая.

— Знаешь, я подумал, что тапочки — нецелесообразная трата ресурсов. А так у нас теперь сторож есть!

— Сторож? — Воскликнул

Есай. — Ты имеешь ввиду эту жуть?! Да она сама нас сожрет!

— Это голем, — начал разъяснять я, — он не живой, потому в пище не нуждается и без команды даже двинуться не сможет.

— Да нас с ЭТИМ не то, что в город, даже в деревню не пустят!

— Так он для этого и не рассчитан, — пожал плечами я. — Посторожит нас, пока мы в лесу бродим, потом я его ликвидирую.

В этого конкретного голема я вложил чисто охранительные функции: проверка местности, оповещение при опасности, нападение на агрессора. Все просто и стандартно, если не считать нескольких улучшений, которые мне хотелось испытать. Да и практика не помешает — давно уже я ничего не творил.

— Голем класса сторож, модель… Ушастик. — Задумчиво пробормотал я.

— Ушастик? — Хмыкнул Есай, успевший немного успокоится, и теперь разглядывающий бывшего зайца уже без ужаса, но с опаской. — А лучше ничего придумать не смог?

— Нет, — просто ответил я. В самом деле, с придумыванием имен и названий у меня было не очень.

— Может, Тварь Из Ада?

— Слишком длинно и пафосно.

— Зато отражает суть!

— Значит, с незнакомцем был какой-то монах? — Уточнил Красная Смерть.

— Да, господин. — Кивнул староста. — Монах Есай из Храма Грозовых Туч, так он нам представился.

— И они вместе скрылись в лесу?

— Так, господин.

— И вы не решились преследовать их? — Красная Смерть говорил спокойно и тихо, но от этого становилось только страшнее.

— Но г-господин… — переборов нервную дрожь, ответил староста, — посмотрите, что стало с нашим плотником! Он спит, и мы никак не можем его разбудить!

Красная Смерть уже успел полюбоваться храпящим плотником, и сейчас лишь презрительно скривился.

— Проснется ваш плотник, — сказал он. — А вот вы…! Впрочем, вы ведь всего лишь крестьяне.

— Да, господин.

— Тогда соберите мне припасов на пару дней, и я сразу же пойду дальше.

— Да, господин, — не смея перечить молодому воину, вновь проблеял староста.

Выйдя на дорогу несколько часов назад, Красная Смерть довольно быстро обнаружил две пары следов, отпечатавшихся в пыли. Он ни на секунду не усомнился, что эти следы принадлежат ИМ, а когда через некоторое время увидел на земле непонятные выжженные пятна и высохшие брызги крови, все сомнения окончательно рассеялись. В тот момент Красная Смерть даже позволил себе сдержанно улыбнуться. Чтобы восстановить примерную картину произошедшего на этом отрезке пути не понадобилось много времени. На колдуна и его спутника напали грабители, и он их уничтожил. Единственным, что интересовало Красную Смерть, был способ, которым колдун убил около десятка человек. Следы, оставшиеся на поле боя, ясности не вносили. Выжженные пятна явно свидетельствовали о применении огненной магии, возможно схожей с той, что и в поместье. Но тогда откуда на земле такие темно-бурые пятна, да еще в таком виде, будто здесь поработал кто-то умелый с очень острым мечем? В происхождении пятен Красная Смерть не сомневался, так как и сам нередко оставлял такие «узоры».