Тень Александра
Шрифт:
— Почему?
— Ты думаешь, что Бертран надеялся отыскать гробницу под Эйфелевой башней? Если он взял билет до Александрии, то ведь наверняка не для того, чтобы полюбоваться пирамидами.
— Искать сокровища в Египте? — загорелся он. — Где я должен расписаться?
— Я имею в виду не праздную прогулку и не поездку для поправки здоровья, Ганс. Бертран умер, разыскивая эту гробницу.
Он помрачнел и продолжал слушать с серьезным видом.
— К тому же, — добавил я, потрясая записной книжкой, — можно
— Ты шутишь? — вскричал он. — А если так — будет весело! — Он схватил «мышку» компьютера. — В твоем комп-динозавре есть текстовой редактор?
— В ноутбуке Этти, под письменным столом.
Он наклонился, поднял чемоданчик и, открыв его, скривился.
— О, черт возьми… Такие еще продаются?
Пожав плечами, я закурил сигарету.
Я покинул кабинет Вильнёва, хлопнув дверью, и Ганс, ожидавший меня в коридоре, скорчил мину.
— Судя по твоей физиономии, он сказал «нет».
Чертыхаясь, я спустился по лестнице, стажер последовал за мной.
— Он больше не может подписывать финансовые документы. Похоже, этот тупица уходит в отставку.
— Что? Он драпает?
— С его должности не драпают, Ганс. Прежде чем вышвырнуть вас за дверь, вам предлагают уволиться по собственному желанию. — Я остановился на лестничной площадке и вздохнул. — Счетная палата сунула нос в финансовые дела музея.
— Так… А ты в подробностях рассказал ему, как и где обнаружил меч и записную книжку?
— Чтобы полиция держала их у себя в качестве вещественных доказательств до конца следствия? Ты меня за дурака держишь?
— Но теперь, когда Вильнёв в курсе дела, ты должен все внести в инвентарную опись, так ведь?
Я согласно кивнул, понимая, к чему он клонит.
— Заметь, если ты не сообщишь, при каких обстоятельствах нашел их, твои цацки, возможно, останутся незамеченными среди прочего…
Я покачал головой:
— Ты хорошенько подумай, что прежде всего сделают люди, которые убили Бертрана, когда узнают, кто унаследовал его сокровища. Они с лупой в руке будут изучать сведения обо всем том, что Лувр нашел в Барбизоне.
— В таком случае надо подольше не отдавать в хранилище музея твой титановый ножичек.
— Для этого он не должен упоминаться в инвентарной описи, — пробормотал я. — Вильнёв скоро уберется, а я не оставил ему копию нашей заявки на финансирование. И нет никаких доказательств, что найденные предметы вообще существуют.
— Ты не…
— Тсс! Не здесь, — сказал я, показывая на коридор, в который выходили двери кабинетов.
Мы пошли позавтракать в «Карусель», кафе, которое я облюбовал много месяцев назад, и расположились за маленьким столиком в глубине зала, подальше от нескромных
— Нам не остается ничего другого, кроме как заняться поиском спонсоров, — вслух подумал я. — Это может занять многие месяцы, даже если подключить к этому моего отца.
Официант принес нам два сандвича с тунцом, и Ганс, подождав, пока тот отойдет, доверительно сказал мне:
— Фирма моего родителя в числе прочего занимается и благотворительностью. В прошлом году они передали много миллионов на онкологию, на хоровые общества и не знаю еще на что. Это помогает им сократить налоговое бремя.
Я отодвинул кружку с пивом и наклонился к нему:
— А что за фирма у твоего отца?
— «Брокерские услуги Петера и Хенкеля». Лавочка по размещению финансовых вложений.
— Так тот самый Петер — твой отец?
— А что, ты его знаешь?
— Я видел его по телевидению и в газетах, как и все. Когда рассказывали о деле транснациональных корпораций.
Это дело о хищении денежных средств с использованием служебного положения вызвало большой скандал. Растрата капиталов общественных фондов, подлоги и использование фальшивых документов, подставных фирм…
— Мой отец был оправдан. К этой гнусной истории он не имеет отношения.
«По его словам…» — подумал я.
Теперь уже меня не удивляло, что Граам Петер передоверил воспитание сына своему старому отцу, который к этому отнюдь не стремился. Мошенническая деятельность на половине планеты должна отнимать очень много времени. Но в то же время и приносить огромные доходы и, главное, вызывать потребность поддерживать свою репутацию всяческими пожертвованиями. Идеальный для нас спонсор, ибо, с трудом склеив хрупкие осколки своей добродетели, он не будет особенно суетиться, чтобы узнать, как продвигается проект, и не станет совать свой нос в мои дела.
— Думаешь, ты мог бы без огласки передать ему заявку?
— Конечно. Главное, чтобы дед помог мне. А он поможет, сам подумай: его маленький головастик отправится по следам Александра Великого!
Итак, мы занялись редактированием нашей заявки на получение субсидии. Это заняло у нас целых два дня. И оказалось делом далеко не легким. Я не хотел слишком распространяться о наших целях и боялся вызывать жадность у человека, которого знал только со слов его сына, ничем не подтвержденных. Тем не менее мне нужно было пробудить его любопытство и уверить, что для такого мероприятия действительно нужна просимая сумма. Дед Ганса собственноручно передал досье своему сыну и не только пообещал, что я получу ответ в течение двух месяцев, но и заверил меня в том, что все сохранится в тайне.