Тень Арднейра
Шрифт:
Вздохнув, Тиорин разрезал веревки, перетягивающие хрупкие запястья Мильора Лонс, огляделся в поисках куда бы уложить раненного. У стены, прикрытая сильно потертым и побитым молью гобеленом, притаилась кушетка; на нее-то и перекочевал страдалец. Старушка была определена в объятия старого кресла, после чего в голову эргу пришла мысль о необходимости избавиться от двух убитых им грабителей.
Будь под рукой таверсы – он, не раздумывая, угостил бы их человечинкой, потому как слуги эргов были всеядны. Но теперь и верный Юдин, и его клан остались глубоко
Вот и все. Правда, на полу остались уродливые багровые разводы, но такие мелочи уже мало интересовали владыку Саквейра.
Он огляделся еще раз, удостовериться, все ли в порядке, и направился к двери. Вернее, к зияющему оскалом щепок дверному проему.
Самое время покинуть Айрун и продвигаться дальше, к могильнику – или что там от него осталось…
Потом остановился, с удивлением поймав себя на том, что имя Мильора Лонс упорно крутится в голове.
«Любопытно, а много ли семейств Лонс живет в Айруне?»
И остался, усевшись на единственный свободный табурет, в сердитом скрипе которого ясно читалось: «я не разваливаюсь только потому, что на мне сидит лорд Саквейрских земель. Любой другой уже очутился бы на полу».
На некоторое время в доме воцарилась обманчиво-сонная тишина, прерываемая лишь тяжелыми вздохами приходящей в себя старухи. Эрг ощутил прилив мутного, неясного беспокойства за Вейру.
«Но она же эрг, что с ней может случиться?»
И тут же, беспощадно давя собственные увиливания, ответил:
«С ней может случиться все, что угодно. Да, ты привел эту девушку к купели, возродив ее в обличье эрга. Но она еще так молода и так беззащитна. А если она столкнется с Тэут-Ахи? Или твои предположения насчет того талисмана верны, и он действительно создан кем-нибудь из старших? Что тогда?»
Тиорин покачал головой. Тогда… Он всего лишь не простит себе гибели молодого эрга. И, Бездна, как было бы хорошо услышать Оракула!
Близился рассвет, рисуя серые квадраты в оконном проеме.
«Новый рассвет над свободным Саквейром», – усмехнулся эрг, – «что бы сказала Вейра, увидев всю эту столь желанную свободу?»
…Мильор Лонс плакал, беззвучно глотая слезы, время от времени громко шмыгая покрасневшим носом. Старуха, на диво быстро оправившаяся от испуга, суетилась над его обожженными ногами, прикладывая чистые тряпочки с вонючей мазью, между делом успевая наведываться на кухню и проверять, скоро ли закипит вода. Тиорин Элнайр расхаживал из угла в угол, хмурился при виде трясущегося Мильора и думал над тем, что люди стали какими-то мягкотелыми, если даже мужчина позволяет себе лить слезы от каких-то ерундовых ожогов на пятках. Ведь пройдет совсем немного времени, и при таком уходе от ран не останется и следа;
– Ми… милорд…
– Я тебя слушаю, – Тиорин остановился и повернулся к распластанному на кушетке человечку.
– Во имя Небесного Круга, простите мою непутевую дочь.
«А, так моя догадка оказалась верной!»
Эрг нахмурился.
– Ты ее видел? После того, как…
– После того, как ваша милость даровала этой глупой женщине жизнь, вместо того, чтобы отобрать в назидание остальным… Как у моего приемного сына, Жильера…
«Да тут целое гнездо недовольных! Может, и старший Лонс в этом был замешан? Впрочем, теперь уже все равно…»
– Но разве то, что она живой покинула мой дворец, не говорит о помиловании? – сухо поинтересовался он, – кстати, Мильор Лонс, а ты-то сам не против моего правления?
Страдалец замотал головой так, что, казалось еще немного – и тонкая шея, хрустнув, не выдержит подобного обращения.
– Что вы, милорд… да как я могу… если бы не вы…
– Так ты видел Вейру? Что она тебе рассказала?
Маленький архивариус задумался.
– Она… она приходила. Сказала, что понесла должное наказание… – тут Лонс запнулся и побледнел, – милорд… скажите… ей было очень больно? Все-таки она – мое единственное дитя.
– Когда ты говорил с ней, она выглядела достаточно здоровой, – Тиорин продолжил свою бесконечную прогулку от стенки к стенке, – тебе лишь слегка поджарили пятки, а ты уже стонешь, как женщина. Пораскинь мозгами, человек, и подумай, пришла бы Вейра самостоятельно домой, подвергни я ее надлежащим пыткам? Как полагается в подобных случаях?
Некоторое время в комнате висело напряженное молчание. А потом…
– Но почему, милорд? Я… я ничего не понимаю. Она – никто, она для вас безродная девка. Вы должны были наказать ее…
– У твоей дочери любопытная судьба, – обронил Тиорин, – и странное предназначение, как было предсказано. Я не мог ей рисковать.
Мильор судорожно сглотнул комок, плотно засевший в горле.
– Но тогда… милорд… отчего она покинула Саквейр?
– Она скоро вернется. И будет править вместе со мной до конца дней этого мира.
Снова молчание. Мильор Лонс, казалось, перестал даже дышать.
Потом, громко шаркая, появилась старая служанка с закопченным чайником и видавшими виды чашками.
– Завтрак, милорд.
Похоже, главным достоинством этой особы прежде всего было непробиваемое спокойствие.
– Так… значит… – едва слышно выдохнул Мильор Лонс.
– Этого не принято говорить вслух, – оборвал его Тиорин, – храни в себе то, что узнал, человек.
– Но… это невозможно!
– Хотелось бы мне знать, почему?
И, не дожидаясь ответа, эрг сказал:
– Я хочу услышать о том, что происходило в Айруне в последние дни.
Архивариус не посмел ослушаться. То ли вздохнул, то ли всхлипнул и – приступил к повествованию.