Тень Буревестника Часть Первая
Шрифт:
В налитых кровью глазах противника плескалось веселье победителя. Загнанный в угол Лео знал, что больше не выдержит, как вдруг он нащупал под ногой железную миску. Когда здоровяк взмахнул мечом, вор подцепил миску носком сапога и резко запульнул кухонную утварь тому в лицо. Красный машинально закрылся рукой и Львёнок, рухнув в выпаде, вогнал ему в живот пяток дюймов стали. Затем пришлось отскочить, так как здоровяк решил еще немного помучаться перед неизбежным. Истекая кровью и покачиваясь, он продолжил переть на отступающего Лео и даже загнал того на стол, после
С начала схватки прошло не больше пары минут, но казалось, что пролетела целая вечность. Вокруг было подозрительно тихо, не считая всхлипываний недобитого здоровяка. Оставшийся без глаз противник альбиноса лежал под перевёрнутым столом, лицом в бардовой луже. У входа еще двое - первый с метательным ножом в горле, второй - рядом, у самой двери, подтянув ноги и прижимая руку к животу. Видимо пытался уползти, да сил не хватило.
Осмотревшись, Лео понял, что заведение пусто, не считая тел врагов и вполне живого связного, который спокойно сидел на барной стойке, наблюдая за вором. На негнущихся ногах, Львёнок добрался до стойки, схватил первый попавшийся кувшин и плеснул на лицо. Густое пиво плохо смывало чужую кровь, но выбирать не приходилось.
– Долго. Медленно двигаешься. Дерёшься, как варвар. Бьешь не в жизненно важные органы, а куда Силикус клинок направит. Повезло, - бесстрастный голос звучал почти рассудительно.
– Тебе. А им - нет.
Львёнок пришёл в ярость.
– Я вор, а не боец!
– прорычал он, отфыркиваясь.
– Где еще трое?
– Сбежали.
– Ты позволил им уйти?!
– Знаешь, они как-то не спрашивали у меня разрешения, - хмыкнул альбинос.
– Да и не пристало щуке гоняться за пескарями.
Вор в ответ лишь гневно сплюнул на пол. Вернувшись за кинжалом, Львёнок вытер оба клинка об одежду покойного Клейтуса. Знавал он одного типчика с таким именем, но то было давно. Горячка боя отступила, и накатила волна нервной лихорадки: ватные ноги не слушались, руки дрожали, в голове царила пустота так же, как и внутри. Убивать молодому вору уже доводилось прежде, и не раз, но удовольствия он от этого не получал. Скорее душевные муки, кошмары и ненависть к миру, который заставлял его подобным образом спасать свою шкуру.
К этому невозможно привыкнуть... Даже животные убивают исключительно ради пропитания. А мы? Мы режем себе подобных из-за денег, власти, мести, даже любви или наивысших целей. Но, какие цели могут оправдать всё это? Никакие. Вот и мы не можем оправдать своё поведение... но, однако-ж отчаянно пытаемся.
Направляясь к выходу, Львёнок смотрел на изувеченные тела, словно игрушки, раскиданные капризным ребёнком, и не верил, что ему удалось выпутаться из передряги, не получив ни одной царапины.
– Погоди.
– Связной спрыгнул на пол.
– Приберём следы.
Он снял с крюка на стене масляную лампу и, разбив её, щедро выплеснул содержимое на деревянный пол. Огонь с удовольствием занялся кабаком. Затем связной стащил с одного из окон занавеску, скатал её в рулон, поджёг и швырнул за барную стойку.
– Там же остался
– пробормотал Лео, указывая на дверь за баром.
– Ничего, выберется, когда услышит, что мы ушли, - пожал плечами альбинос.
– Впредь будет думать, на кого работать и на кого доносить. Кстати, тот здоровяк, которому ты столь ловко чрево продырявил, всё еще жив. Не желаешь довести работу до конца?
Львёнок побледнел и прошипел: «Сам доводи». Когда альбинос, вытащив из-за пояса нож, двинулся в конец зала «доводить работу» за вора, тот отвернулся. И встретился взглядом со вторым Красным, у входа, который, скрючившись, зажимал живот. Бледное лицо под красной повязкой мучительно искривилось. Глаза молили о помощи. Чёртовы глаза, чёртового двадцатилетнего юнца, который просто не нашёл себе иного способа заработать, кроме как примкнуть к чёртовому Синдикату.
Прикинься мёртвым, идиот, прикинься мёртвым и быть может еще встретишь новый день! Но, почему мне его жаль? Он ведь пришёл за моей жизнью... хотел меня убить. Разве он не заслужил смерти? Не сам выбрал эту участь? Да, какая к чёрту разница! Бой уже кончился... Прикинься мёртвым, парень.
– Пошли?
– вернулся связной.
– Помогите... прошу, ради Света, помогите...
Альбинос увидел очередную «недоделанную работу» и отстранённо хмыкнул.
– О, еще один живчик.
– Пожалуйста, позовите на помощь... Мне очень больно...
Связной подошёл к стонущему, схватил его за волосы, запрокинул голову.
– НЕТ, НЕТ, НЕ НАДО!!!
Предсмертный вопль уже не принадлежал человеку. Лезвие резко полоснуло по коже, рвущийся из горла крик захлебнулся хрипом.
– Чего ты так смотришь?
– альбинос обернулся к Львёнку.
– Он пытался меня убить. Берёшься за сталь - готовься ответить.
***
Улица встретила их безмолвной тишиной. Ни одного прохожего, лишь ветер завывал в подворотне, словно прощальный стон только что ушедших в Свет или Тьму врагов. Покинув кабак, два силуэта быстрым шагом направились вниз по улице. Возле медленно остывающей жаровни тугую тишину разрезал тихий голос:
– Постой.
На мгновение лицо связного осветил красноватый отблеск раскаленной кочерги. Он подкурил самокрутку, держа раскаленный металл в опасной близости от своих губ, затем швырнул кочергу обратно в жаровню, взметнув сноп искр. Позади уже слышался топот множества сапог, раздавались невнятные крики, призывы стражи и воды. Люди спешили тушить горящий кабак. Вор и связной свернули в один из переулков.
– Дориан заставит плясать весь город, - связной прислонился спиной к холодной стене, выпуская струю сладковатого дыма.
– Эти горе-бойцы пришли не по приказу главы Синдиката, а по доносу хозяина кабака. Хотели заработать на твоей голове.
– Откуда такая уверенность?
– скривил лицо вор.
– Если бы людей прислал Дориан, мы бы уже были мертвы. А тут ребята сами решили сработать по-тихому. Ты их лица-то видел? Все, как один, молодёжь, не старше тебя.
Львёнок поджал губы, но промолчал.