Тень Деформации
Шрифт:
Как вдруг, слышу знакомый голосёнку, встрепинываюсь, быстро припоминая, а с чего он знакомый-то, как выносит на меня… видящую, чтоб её, Мира Ультве, ту самую, спасённую блаародным мной с несунского корыта. Имени её я не узнавал и не испытывал по этому поводу никаких терзаний.
А пропищанные некому ушастому придурку, в компании ещё двух ушастых придурков, словеса звучали как: “Говорю тебе, Арис, это точно ОН! Тот подлый, гадкий, противный Инквизитор!” Ответное блеянье рекомого Ариса, судя по, подбоченившись, стоящей у меня на пути ушастой, результата не принесло.
А я скользнул в сопроцессор, обдумывая ситуацию. Ну, положим, опасности
Однако Ультве — вроде как оплот непримиримого борцунства ушастых с демонами вообще, ну и с хаосистами всех сортов и видов в частности. И вот, дамочка с ентого Мира-Корыта, в компании ушастой братии, ошивается на, пардон, еретической станции в центре Очка! С другой стороны, атрибутики Ультве на ушастых придурках в целом, ну и на ушастой дурынде в частности, нет.
А с третьей — она реально дура. Или ей понравилась в несунских казематах? Так они каноничные астартес, без “волчьих” отклонений, вроде как.
И вообще, что ушастым в недрах Очка понадобилось? Тут им, на минуточку, опасно, без шуток, невзирая ни на какие “каменюки душ”, невзирая даже на еретиков (хотя и последние ультвястых с удовольствием на удобрения пустят).
Тут, на минуточку, плевком доплюнуть до Слаанеш, что, кстати, и друкари не особо приятно, задумался я, да и начал вчувстоваться в станцию.
А по результатам выходит, что как бы она не дело рук кадианских монолитчиков. Весьма похоже, причём даже “жёстче” нормализует: пси-скверны и не чувствуется почти.
Ну а если на поганый ксеносский корабль поставить старый добрый генератор поля Геллера, так он и фурычить будет, препятствиев тому нет, а от внимания божков он надёжно оберегает, примеров масса. Хаоса божков, в смысле, одному ушастому шутнику и поля не помеха, припомнил я.
Ну ладно, положим, могут быть эльдары в Очке, милостиво простил объективной реальности я её несообразность моим Высоким Требованиям. Но нахрена? Ну ладно, положим, часть из них — корсары, точнее, пираты. К государственным наёмникам-корсарам пиратская братия отношения не имеет. Но эта-то дура ушастая что тут делает? Ветер вольных странствий повелел покинуть родимый ультвятник? Впрочем, хер бы с ней, причём не мой, прервал я тяжкие думы, благо остроухая тыкала в меня перстом, разевая зёв.
— Это ты! — выдала ушастая.
— Парадоксально, но факт. Тыча в меня пальцем и обращаясь ко мне, вы… обращаетесь ко мне. Удивительно, но факт, — констатировал я на высоком готике, не став издеваться над речевым аппаратом эльдарской тарабарщиной.
— Ты — Инквизитор! Тот самый, гадкий, мерзкий, отправивший меня с проклятым… — начала перечислять свои обиды ушастая.
— Сударыня, вы, извиняюсь, дура? — куртуазно полюбопытствовал я, отмечая ироничную схожесть моего прошлого с ней диалога. — Я, если протрёте глаза, Астартес. Вольный Астартес, — уточнил я, для сторонних наблюдателей. — И зрю вашу несимпатичную персону первый раз в жизни. У вас ко мне дело? Озвучьте его, а также размер возможного вознаграждения. А если дела нет — не препятствуйте мне пройти. И оставьте свои наркотические галлюцинации своим спутникам, — припечатал я, обходя хлопающую клювом ушастую.
Ну реально, дура какая-то. Даже жалко немного, угробится же бессмысленно. А это жалко, нет бы гробилась осмысленно,
А всё-таки интересно, какого варпа ей в Очке понадобилось-то? И Кристина сожалением в свете и ветре ответила на бессловесную просьбу в межушии ушастой покопаться — прибарахлилась эльдарка, артефактами своими ксеностическими обвешалась.
Впрочем, не узнаю и не узнаю, тут разве что только ловить и допрашивать с пристрастием. А это уже… слов нет. Тащить ЕЁ на Милосердие силой и самому… Это даже не комедия, это какой-то грёбаный гротеск выйдет, так что в варп ушастую и её тайны. У меня и так дело есть.
И вот, уже внимательно оглядывая округу, я пёрся к ангарной палубе. Как, чтоб его, опять же “вдруг”. Я бы, признаться, заржал, если бы не причина этого “вдруга”. А причина была весьма актуальная и тревожная.
Итак, какой-то невзрачный хмырь в паре десятков шагов топал по своим хмыриным делам. И всё бы ничего, но в свете и ветре на тщедушной хмыриной грудке просматривалась самая натуральная инсигния, Священного Ордена Инквизиции, Империума Человечества.
И это ни варпа не смешно, поскольку инсигния — ключ почти от всех дверей Империума. Изготавливаемая индивидуально, по непонимаемой шестерёнками технологии (вообще, судя по всему, по душе, но я механикусам не скажу), переданной Импи, она помимо всего прочего, имела весьма надёжную систему само- и воро- уничтожения. Случаев “вскрытия” инсигний не было ни разу, Инквизитор под принуждением — да, аколитское удостоверение и поддельное распоряжение — тоже случалось, но инсигния — ни разу. Однако то, что ни разу не было, не факт, что “не может быть”, так что я закономерно напрягся, да и распорядился в свете и ветре Кристине связать меня телепатически с хмырём.
На всякий случай: вероятность, что это коллега, девяносто девять процентов, но всё же. А уже связанный, я понял, что если бы не психовал, а думал, то просто попросил бы Кристину проверить мозги… Хотя нет, если это Инквизитор, то это преступление. Не сказать, чтобы я с большим пиететом относился к этому пункту правил Ордена, но всё же. И, если это коллега, то варп что Кристина узнает, кстати — псайкеров на Станции, различной степени еретичности, до варпа. И коллега, если это он, экранирован от мозголазов запредельно, факт.
— Инквизитор, Ордо Маллеус, — кратко оттарабанил я мыслесвязью, вместе с номером инсигнии. — Назовите номер своей, или будете уничтожены.
Тут дело вот в чём: инсигнии были, как понятно, номерные, но номер являлся только при активации голограммы. Да и были пара неявных моментов, в трактовке латинских букв и цифр, что ранее мне казалось паранойей. Ну а активация голограммы запускала процедуру “душевной проверки”, как минимум, отрывающей шаловливую лапку несанкционированного доступанта.
И да, в свете и ветре этот номер прекрасно был виден, что меня в “липких лапках Импи”, приложенных к инсигнии, убеждало куда более архивов.
— Варп подери, — мыслепоприветствовал меня хмырь, несколько раз мыслевыругался и всё-таки назвал номер.
Весьма вовремя, а то я уже прикидывал, как его буду сжигать волкиткой, и что потом делать: убегать телепортом — и в варп, или пытаться наврать, что “ентот хмырь мне жуть как угрожал, он опасен! Был” владельцам Станции.
— Приветствую, коллега, — отмыслеэмоционировал я и искренне предложил. — Нужна ли вам помощь?