Тень демона
Шрифт:
— Рэйчел, вы не против?
— К-конечно, — запнулась я, когда Трент подтолкнул меня локтем.
— Не могли бы вы принести сюда еще два стула? — обратилась Вивиан к кому-то в дальней части сцены, и появился тощий высокий человек в черных штанах и рубашке с двумя коричневыми складными стульями.
— Ну, тащи свою задницу на сцену, — сказал Дженкс, и я запаниковала.
— Пожелай мне удачи, — прошептала я, поставив свою сумку на сиденье, и поднялась. Я уже чувствовала себя одиноко без Дженкса. Он уселся
Пока я, опустив голову и рассматривая красно-серебристый ковер, поднималась на сцену, все вокруг казалось нереальным. Ступени лестницы были широкими, но я все равно держалась за перила. Ладони вспотели. Когда я вышла на свет, в толпе послышалось приглушенное шипение. Я задрожала, хотя в зале было тепло. Пирс стоял рядом с подиумом, на котором нас ожидали два принесенных стула. Он не улыбался. Да и я была напугана до чертиков.
— Вперед, Рэйчел! — пронзительно крикнул Дженкс. — Ты, может, и зараза, но никак не злая ведьма!
Я подняла голову, сжав челюсти. Он был прав, и я послала ему клыкастый поцелуй. Кто-то засмеялся. Из-за яркого света я не смогла увидеть, кто это был, но мне стало легче.
Ко мне направилась Вивиан. Значок с лентой Мебиуса мерцал в лучах прожектора, а пряди светлых волос, которые намеренно не были забраны в элегантную прическу, покачивались возле лица. Статная и уверенная, она уже ни чем не напоминала ту помятую массу на заднем сиденье моего автомобиля. Вручив мне амулет громкости, она сжала мое плечо, публично показав свою поддержку. Это был смелый жест, и я оценила его. Ее не могли уволить, но Пирс доказал, что и в отставку она уйти не сможет.
— Это лей-линейные чары, — сказала она. — Но амулета надо коснуться, чтобы они подействовали. Удачи.
— Спасибо, — я перекинула шнурок через голову, удостоверившись, что диск не касается кожи. Я не хотела, чтобы кто-нибудь услышал то, что я скажу Пирсу.
Он сел на стул секундой позже, и я постаралась выглядеть в кожаном платье привлекательно, но не вызывающе. Я вспомнила про кепку, оставленную на диване в отеле, но услышала слова Пирса и повернулась к нему:
— Все в порядке?
— Все нормально. А ты как? — меня сейчас вырвет. Я уверена.
Пирс пристально посмотрел на яркий свет.
— Тоже в порядке. Я уже умирал, так что исход сегодняшнего судебного процесса не слишком меня пугает.
— А я думала, все наоборот, — ответила я и дернулась, когда Вивиан произнесла мое имя. Она вернулась на подиум и сейчас ждала моего ответа.
— Рэйчел? Я думаю, всем известно, почему вы сейчас здесь. Хотите что-нибудь добавить?
Часть толпы зашумела, и, кажется, я услышала слова “черная ведьма”, но поднялась и попыталась добиться всеобщего внимания с помощью минутной паузы. Сквозь яркий
Наконец наступила тишина. Я глубоко вздохнула. Чувствуя головокружение, я подняла руку и коснулась амулета.
— Я оказалась здесь из-за манипуляций как со стороны Ковена, так и других людей, и я требую полной аннуляции моего изгнания.
Вы бы решили, что я бросила кровавого вампира на милую пижамную вечеринку шестнадцатилеток. Толпа взорвалась шумом, и мне стало плохо, когда с верхних балконов донеслось скандирование “Сжечь ее! Сжечь ее!” Лозунг стал разноситься по толпе.
— Спокойно, Рэйчел, — сказал Пирс, его глаза напряженно сузились, и он придвинулся ко мне. — Они невежественны и напуганы.
— Да, но они все равно могут убить меня, — ответила я, с тоской вспоминая свою кухню.
— Достаточно! — выкрикнула Вивиан. — Хотите, чтобы я разогнала вас, и процесс прошел за закрытыми дверями?
От страха у меня окаменели плечи, и я почти запаниковала. Закрытый “суд” станет для меня концом. Угроза, что я расскажу публике о наших истоках, потеряет силу. Мне не дадут даже высказаться в свою защиту, а просто кинут в лодку, и я буду на пути в Алькатрас уже к полуночи. Но Вивиан лишь пыталась их утихомирить, и это сработало. Продолжая хмуро глядеть на толпу, она махнула мне, чтобы я продолжала.
— Я была вынуждена изучать черную магию, чтобы выжить, — сказала я честно, кивая Тренту в первом ряду. Тот факт, что сотня других обстоятельств, не связанных с Трентом, способствовала этому, был несущественен, и мне было не важно, если они решат, что я говорю о Тренте. — Я обучилась черной магии, но никому не причиняла вред с ее помощью, разве что себе. И я не намерена извиняться за это. — Когда я вспомнила о фэйри, от стола Ковена послышался тихий звонок, доказывающий, что я лгу.
— Да, последняя фраза ложь, — быстро поправилась я, когда толпа зашумела. — Я убила фэйри, чтобы не дать им сжечь дотла мою церковь и убить моего партнера и его семью, когда Ковен попытался избавиться от меня. Но я никогда не нападала первой, лишь защищалась.
В толпе послышались почти свирепые вопли разочарования. Я поняла, что бледнею, когда осознала, что эти люди, которых я считала соотечественниками, теперь жаждут моей крови. Они напомнили мне собак Трента, и колени у меня затряслись.